[неофициальный перевод] < 1 >
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ
ДЕЛО "ГАЗЕТА "ОРЛОВСКАЯ ИСКРА" (ORLOVSKAYA ISKRA)
ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" < 1 >
(Жалоба N 42911/08)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ СУДА < 2 >
(Страсбург, 21 февраля 2017 года)
< 1 > Перевод с английского языка Г.А. Николаева.
< 2 > Настоящее Постановление вступило в силу 3 июля 2017 г. в соответствии с положениями пункта 2 статьи 44 Конвенции (примеч. редактора).
По делу "Газета "Орловская искра" против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в составе:
Луиса Лопеса Герра, Председателя Палаты,
Хелены Ядерблом,
Хелены Келлер,
Дмитрия Дедова,
Бранко Лубарды,
Пере Пастора Вилановы,
Алены Полачковой, судей,
а также при участии Стивена Филлипса, Секретаря Секции Суда,
рассмотрев дело в закрытом заседании 31 января 2017 г.,
вынес в указанный день следующее Постановление:
ПРОЦЕДУРА
1. Дело было инициировано жалобой N 42911/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) редакцией газеты "Орловская искра" (далее - "Орловская искра" или организация-заявительница) 24 июля 2008 г.
2. Интересы организации-заявительницы представлял Д. Краюхин. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.
3. Организация-заявительница жаловалась в соответствии со статьей 10 Конвенции на квалификацию опубликованных ею статей в качестве материалов "предвыборной агитации" и на штраф, наложенный на нее по делу об административном правонарушении.
4. 6 апреля 2011 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.
ФАКТЫ
I. Обстоятельства дела
5. Заявительницей по делу является неправительственная организация, издающая газету "Орловская искра" в Орловской области. По состоянию на март 2003 года Орловское отделение Коммунистической партии Российской Федерации и Орловское отделение общероссийского общественного движения "Народно-патриотический союз России" были указаны в качестве учредителей организации-заявительницы. Эта информация размещалась на первой странице газеты.
6. Согласно уставу организации-заявительницы учредители формировали состав редакции и определяли редакционную политику. В случае несогласия относительно редакционной политики вопрос подлежал разрешению на собрании представителей учредителей.
7. В ходе избирательной кампании по выборам депутатов Государственной Думы, нижней палаты парламента, 2 декабря 2007 г. организация-заявительница уведомила избирательную комиссию Орловской области (см. § 41 настоящего Постановления) о своем намерении принимать предложения о платных публикациях и, как это требовалось законом, опубликовала сведения о размере оплаты за публикацию от имени политических партий (30 000 рублей за страницу). Организация-заявительница указала, что данная плата "не взималась с учредителя газеты". Организация-заявительница подписала для этой цели договор с Коммунистической партией на осуществление публикаций 7, 14, 21 и 28 ноября 2007 г. В договоре упоминалась плата в размере 30 000 рублей за полосу, общая сумма договора составляла 300 000 рублей за 10 полос. В некоторых публикациях в газете организации-заявительницы в эти даты упоминался факт финансирования со стороны партии, а в некоторых - нет (см. § 8 настоящего Постановления).
A. Дело об административном правонарушении
8. Помимо публикаций, упомянутых выше, 7 и 14 ноября 2007 г. газета организации-заявительницы также опубликовала в тех же еженедельных номерах две статьи, написанные ее штатным корреспондентом О. Обе статьи содержали критику Строева, действовавшего тогда губернатора Орловской области и бывшего председателя Совета Федерации (верхней палаты российского парламента). Губернатор Строев был кандидатом на выборах: он возглавлял региональный список "Единой России", политической партии, связанной с Президентом Путиным и имеющей большинство мест в Государственной Думе. Коммунистическая партия была одной из основных оппозиционных партий на выборах.
9. Первая статья была озаглавлена "Ненавидеть по-строевски". Ее содержание может быть кратко изложено следующим образом. В ней губернатор Строев был описан как человек, питающий ненависть по отношению к лицам, находящимся к нему в оппозиции. Журналистка ссылалась на решение губернатора о закрытии муниципальной газеты "Город Орел". По утверждению журналистки О., это решение было прямым следствием конфликта между Строевым и бывшим главным редактором газеты, который критиковал политику Строева. Спикер муниципального совета, политические позиции которого были слабыми из-за коррупционного скандала, затрагивающего муниципальную землю, не мог противостоять решению губернатора о закрытии газеты. Большинство региональных журналистов при Строеве стали подобострастными, а те немногие, кто, подобно главному редактору газеты "Город Орел", сохраняли независимость и отказывались льстить Строеву, подвергались давлению и становились жертвами ненависти Строева. Затем статья обращалась к истории двух депутатов регионального собрания. Они были избраны от Коммунистической партии и первоначально находились в оппозиции к Строеву, но затем оба стали членами "Единой России". Один из них был предпринимателем. Автор подозревала, что первый депутат изменил политические убеждения из-за крайне серьезного давления, оказанного администрацией Строева на местного предпринимателя. Второй депутат был профессором истории. В статье высказывалось предположение о том, что его решение о выходе из состава Коммунистической партии также было вынужденным. Журналистка иронически предполагала, что в действительности Строев не хотел, чтобы "Единая Россия" победила на выборах, поскольку он делал все, чтобы вызвать у избирателей неприязнь по отношению к правящей партии. В 2006 году значительная часть избирателей проголосовала за Коммунистическую партию, что в действительности являлось протестным голосованием, вызванным политикой Строева. Однако журналистка предположила, что личные интересы Строева всегда превалировали над интересами партии "Единая Россия". Мэр города пытался защититься, вступив в ряды "Единой России", но это было слабой защитой против ненависти Строева. Строев любил и защищал лишь тех, кто являлся его родственниками и протеже. В статье в качестве примера приводился племянник Строева, предприниматель, который подозревался в присвоении государственных средств и мошенничестве. Расследование его дела все еще продолжалось, и в статье высказывалось предположение о том, что областным правоохранительным органам не рекомендовалось вести его активно. Затем в статье затрагивался вопрос об увольнении председателя областной Счетной палаты, который сообщал о злоупотреблениях, связанных со средствами, выделенными на ремонт дорог. Вновь назначенный председатель Счетной палаты, который был человеком Строева, пришел к противоположному выводу, а именно: использование дорожных фондов было совершенно правомерным. Тем не менее денежные средства были истрачены, и в результате федеральные органы были вынуждены выделять дополнительные средства на ремонт дорог в Орловской области. Строев пытался получить кредит для этого финансирования, но использовались не деньги "Единой России", как утверждалось, а деньги налогоплательщиков. По мнению автора статьи, пытаясь представить всю ситуацию как свое личное достижение, Строев вводил в заблуждение Президента Путина и население Орловской области.
В статье был длинный постскриптум. В нем цитировались выводы Европейского Суда по делу "Чемодуров против Российской Федерации" (Chemodurov v. Russia) (Постановление 31 июля 2007 г., жалоба N 72683/01 < 1 > ). Это дело касалось иска о защите чести, достоинства и деловой репутации, предъявленного губернатором другого российского региона к журналисту местной газеты. Дело закончилось установлением Европейским Судом факта нарушения статьи 10 Конвенции. Автор ссылалась на схожесть ее критики в отношении политики Строева и ситуации по делу Чемодурова.
< 1 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 3 (примеч. редактора).
10. Вторая статья была озаглавлена "Строев судится с народом, народ - со Строевым". В ней затрагивалось несколько тем. Статья начиналась с утверждения о том, что избиратели Орловской области не доверяли властям и на выборах 2006 и 2007 годов отдали предпочтение Коммунистической партии. Далее в ней рассказывалась история Ч., бывшего лесного инспектора, которая была уволена с работы в результате реорганизации органа лесного надзора. Кроме нее, еще 42 других работника органа лесного надзора также потеряли работу. В статье утверждалось, что реформа органов лесного надзора была инициирована губернатором Строевым в нарушение федерального законодательства. В ней предполагалось, что реформа была вызвана необходимостью облегчить промышленную валку леса. Ч. предъявила иск к властям Орловской области, и в соответствующий период разбирательство не было завершено. Однако, по мнению журналистки, на беспристрастность областных судов было мало надежды. Затем в статье говорилось о деле г-жи Г., которая выступила с критическими высказываниями в отношении губернатора в ходе митинга и преследовалась за клевету. Далее автор анализировала последние публичные высказывания губернатора, который критиковал курс бывшего Президента Ельцина, хотя сам он в тот период был Председателем Совета Федерации и, следовательно, вторым по значению государственным лицом в стране. По утверждению журналистки, разбирательство по делу г-на Г. < 2 > было отложено, возможно, по причине того, что губернатор Строев хотел избежать скандала перед выборами. Статья завершалась предположением о том, что Президенту Путину не стоит ассоциироваться с такими противоречивыми фигурами, как губернатор Строев.
< 2 > Так в тексте оригинала Постановления. Возможно, имеется в виду г-жа Г. (примеч. переводчика).
11. 17 ноября 2007 г. Рабочая группа по информационным спорам и иным вопросам информационного обеспечения выборов при избирательной комиссии Орловской области рассмотрела обе статьи. Рабочая группа заключила, что статьи содержали элементы предвыборной агитации. Рабочая группа пришла к нижеследующему заключению.
Публикации содержали "негативную, целенаправленную, систематически публикуемую информацию о члене высшего политического совета политической партии "Единая Россия"... Е. Строеве. Вышеупомянутые публикации создали негативное отношение со стороны избирателей по отношению к... "Единой России". Хотя текст статей не призывал избирателей голосовать "за" или "против" "Единой России", весь электорат понимал, что в действительности имела место агитация [против Строева]". Публикации "не отвечали текущей информационной политике организаций, выпускающих средства массовой информации", которая (политика) была "направлена на информирование избирателей о развитии избирательной кампании... [и] о политических партиях, участвующих в ней". Эти статьи, по мнению избирательной комиссии, выходили "за рамки информационного пространства, созданного политическими партиями во время продолжающейся избирательной кампании". Публикации данных статей не были оплачены из официального избирательного фонда какой-либо партии, участвующей в избирательной кампании, в нарушение пункта 6 статьи 52 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" 2002 года.
12. Следовательно, по мнению избирательной комиссии, публикация этих статей представляла собой нарушение избирательного законодательства, наказуемое штрафом в соответствии со статьей 5.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ).
13. Должностное лицо избирательной комиссии составило протокол по делу об административном правонарушении в отношении организации-заявительницы, ссылаясь на законодательные положения, определяющие "агитацию" (см. § 40 настоящего Постановления):
"[Организация-заявительница] совершила административное правонарушение: публикации от 7 и 14 ноября 2007 г., содержащие элементы предвыборной агитации, определенной в статье 10 и подпункте 6 пункта 1 статьи 55 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации"...
Ответственность за это правонарушение предусмотрена частью 1 статьи 5.5 КоАП РФ".
14. Затем дело было передано мировому судье. 29 ноября 2007 г. мировой судья рассмотрел дело. На судебном заседании главный редактор газеты пояснил, что обе статьи были по своей сути информационными и не являлись частью предвыборной агитации. Они отражали мнение автора о губернаторе Строеве. Следовательно, отсутствовала необходимость оплачивать эти статьи из избирательного фонда какого-либо кандидата.
15. Судья постановил, что в соответствии с Федеральным законом "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" 2005 года, взятым во взаимосвязи с Федеральным законом "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", под "предвыборной агитацией" понимались публикации, в которых явно преобладала информация об одном из кандидатов в сочетании с негативными комментариями о нем. Изучив спорные статьи, судья согласился с избирательной комиссией в том, что они, во-первых, касались кандидата Строева, во-вторых, были негативными. Судья заключил, что эти статьи по существу являлись предвыборной "агитацией". Такой материал должен был либо оплачиваться из избирательного фонда одного из кандидатов, либо публиковаться бесплатно, в любом случае газета была обязана указать, кто финансировал публикацию. Статьи не содержали данной информации. Следовательно, публикация обеих статей представляла собой нарушение избирательного законодательства. В итоге организация-заявительница была привлечена к административной ответственности за административное правонарушение, предусмотренное частью 1 статьи 5.5 КоАП РФ 2001 года. Мировой судья наложил на организацию-заявительницу штраф в размере 35 000 рублей (эквивалент 1 000 евро на тот момент).
16. Организация-заявительница обжаловала постановление в Железнодорожный районный суд г. Орла. 27 декабря 2007 г. он заслушал представителей организации-заявительницы и отклонил ее жалобу. В соответствующих извлечениях из решения установлено следующее:
"Учитывая, что публикация вышеуказанных статей осуществлена в период избирательной кампании, суд считает, что материал, опубликованный в вышеуказанных статьях, содержит признаки предвыборной агитации и, таким образом, является агитационным. Этот вывод фактически подтвердили в суде представители газеты... признав, что статьи содержали критику губернатора Строева...".
17. Решение по жалобе вступило в законную силу в ту же дату.
18. В неустановленные даты организация-заявительница получила копию решения и подала жалобу о пересмотре судебных актов в порядке надзора председателю Орловского областного суда. Содержание этой жалобы остается неясным.
19. Без проведения заседания 29 января 2008 г. исполняющий обязанности председателя суда принял решение об отклонении жалобы. Мотивировка решения исполняющего обязанности председателя была идентична мотивировке нижестоящих судов. В неустановленную дату организация-заявительница получила копию решения исполняющего обязанности председателя.
20. Организация-заявительница затем подала жалобу о пересмотре судебных актов в порядке надзора председателю Верховного Суда Российской Федерации. Ее содержание остается неясным. 19 июня 2008 г. заместитель председателя Верховного Суда Российской Федерации отклонил ее. В неустановленную дату организация-заявительница получила копию этого решения.
B. Жалоба в порядке конституционного судопроизводства
21. В неустановленную дату организация-заявительница обратилась с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации, утверждая, что оспариваемые положения Федеральных законов "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" нарушали свободу прессы. Данные законы фактически причисляли любой критический материал, опубликованный в период избирательной кампании, к агитации и предусматривали дополнительные требования к таким публикациям.
22. Письмом от 23 октября 2008 г. секретариат Конституционного Суда сообщил организации-заявительнице об отказе в принятии ее жалобы, поскольку по существу она лишь оспаривала фактические и правовые выводы, сделанные судами страны по делу об административном правонарушении.
23. В неустановленную дату организация-заявительница вновь подала свою жалобу в Конституционный Суд. 25 декабря 2008 г. палата Конституционного Суда вынесла Определение об отказе в принятии к рассмотрению жалобы < 1 > . Она указала следующее:
< 1 > Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2008 г. N 901-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы редакции газеты "Орловская искра" на нарушение конституционных прав и свобод частью 1 статьи 5.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, пунктом 1 статьи 2, пунктом 2 статьи 49 и пунктом 6 статьи 52 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", пунктом 4 части 1 и частью 2 статьи 55 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" (примеч. редактора).
"Исследуя вопрос о разграничении информирования избирателей и предвыборной агитации, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 30 октября 2003 г. сформулировал следующую правовую позицию.
В целях защиты права на свободные выборы... свобода выражения мнений для представителей средств массовой информации... может быть ограничена федеральным законом при условии соблюдения баланса конституционно защищаемых ценностей.
[Закон об основных гарантиях избирательных прав] устанавливает различия в осуществлении средствами массовой информации информирования избирателей и предвыборной агитации. Поскольку как агитация, так и информирование любого характера могут побудить избирателей сделать тот или иной выбор, то очевидно, что критерием, позволяющим различить предвыборную агитацию и информирование, может служить лишь наличие в агитационной деятельности специальной цели - склонить избирателей в определенную сторону, обеспечить поддержку или, напротив, противодействие конкретному кандидату... Без учета такой цели граница между информированием и предвыборной агитацией стиралась бы, так что любые действия по информированию избирателей можно было бы подвести под понятие агитации. Это ограничивало бы конституционные гарантии свободы слова и информации...
Наличие или отсутствие агитационной цели во всяком случае подлежит установлению судами и иными органами... Таким образом, оспариваемые законоположения - с учетом приведенной правовой позиции - не могут рассматриваться как нарушающие права и свободы заявителя... Установление конкретных обстоятельств дела (действительно ли опубликованные заявителем материалы были связаны с избирательной кампанией, а не касались профессиональной деятельности кандидата как губернатора) не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации...".
II. Соответствующее законодательство Российской Федерации
и правоприменительная практика
A. Пересмотр решений по делам об административных
правонарушениях в соответствии с КоАП РФ
1. Обычная процедура обжалования
24. Согласно КоАП РФ постановления по делам об административных правонарушениях в зависимости от предмета дела могут выносить несудебные органы или суд (глава 23 КоАП).
25. В период, относящийся к обстоятельствам дела, глава 30 КоАП РФ содержала положения, касающиеся пересмотра таких постановлений.
26. Постановление по делу об административном правонарушении могло быть обжаловано лицом, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, потерпевшим от правонарушения или их представителями (статья 30.1 КоАП РФ). Постановление по делу об административном правонарушении, совершенном юридическим лицом или лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, обжаловалось в арбитражный суд в соответствии с арбитражным процессуальным законодательством (статья 30.1 КоАП РФ).
27. Жалоба на постановление по делу об административном правонарушении могла быть подана в течение 10 суток (или 15 суток по некоторым правонарушениям) со дня вручения или получения копии постановления (статья 30.3 КоАП РФ). Жалоба на постановление по делу об административном правонарушении подлежит рассмотрению в десятидневный срок (или в более короткий срок по некоторым правонарушениям) со дня ее поступления со всеми материалами дела в суд, орган, должностному лицу, правомочным рассматривать жалобу (статья 30.5 КоАП РФ). Судья, вышестоящее должностное лицо не связаны доводами жалобы и проверяют дело в полном объеме (статья 30.6 КоАП РФ).
28. Статья 30.10 КоАП РФ предоставляла право прокурору требовать пересмотра постановления по делу об административном правонарушении в порядке и сроки, установленные статьями 30.1 - 30.3 КоАП РФ.
2. Пересмотр в порядке надзора
29. До 20 декабря 2008 г. статья 30.11 КоАП РФ предусматривала пересмотр в порядке надзора вступивших в законную силу судебных постановлений по делу об административном правонарушении. Право принесения протеста принадлежало прокурорам субъектов Российской Федерации и их заместителям, Генеральному прокурору Российской Федерации и его заместителям. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. < 1 > (далее - Постановление от 24 марта 2005 г.) лица, в отношении которых вынесено постановление по делу об административном правонарушении, также имеют право подавать жалобу о пересмотре в порядке надзора (пункт 34).
< 1 > По-видимому, имеется в виду Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. N 5 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (примеч. редактора).
30. Если у судьи, осуществляющего пересмотр в порядке надзора, возникнут сомнения в законности обжалуемых судебных решений, он вправе истребовать дело для проверки, при этом он не связан доводами лица, подавшего жалобу о пересмотре в порядке надзора, и проверяет дело в полном объеме (пункт 34 Постановления от 24 марта 2005 г.).
31. Пересмотр в порядке надзора осуществлялся председателем суда субъекта Российской Федерации или его заместителями и Председателем Верховного Суда Российской Федерации или его заместителями. Проверяя это положение, Конституционный Суд Российской Федерации указал, что суд надзорной инстанции обязан известить лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, о факте подачи надзорной жалобы потерпевшим (Определение от 4 апреля 2006 г. N 113-О < 1 > , дающее конституционное толкование статьи 30.11 КоАП РФ, это определение было официально опубликовано в июле 2006 года). Конституционный Суд Российской Федерации также определил, что впредь до законодательного урегулирования в КоАП РФ пределов и оснований проверки, полномочий судей суда надзорной инстанции, сроков для обжалования (опротестования) вступившего в законную силу судебного акта и порядка рассмотрения жалобы (протеста) в суде надзорной инстанции судам при разрешении соответствующих вопросов надлежит руководствоваться положениями главы 36 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
< 1 > Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "По жалобе гражданина Овчинникова Виктора Александровича на нарушение его конституционных прав частью 3 статьи 30.11 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (примеч. переводчика).
32. Статья 30.11 была исключена из КоАП РФ в декабре 2008 года. Статья 30.12 предусматривала, что вступившие в силу постановления по делу об административном правонарушении, решения по результатам рассмотрения жалоб, протестов могут быть обжалованы в порядке надзора в суды субъектов Российской Федерации и Верховный Суд Российской Федерации. По-видимому, Определение от 4 апреля 2006 г. N 113-О не применялось некоторыми региональными судами (см. решение N 4а10-790 от 31 августа 2010 г. Челябинского областного суда и в качестве противоположного примера решение от 24 ноября 2010 г. N 4-а-854 Ростовского областного суда); некоторые региональные суды указывали, что это определение не подлежало применению после исключения из КоАП РФ статьи 30.11 в ходе законодательной реформы в декабре 2008 г. (см. решение от 28 декабря 2010 г. N 4а10-1227 Челябинского областного суда).
B. Деятельность средств массовой информации в период выборов
1. Конституция Российской Федерации
33. Согласно статье 29 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода слова, и каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом, также гарантируется свобода массовой информации.
34. Граждане Российской Федерации имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме (статья 32 Конституции).
35. Статья 55 Конституции Российской Федерации предусматривает, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
2. Законодательство
(a) Положения о средствах массовой информации
36. Закон "О средствах массовой информации" 1991 года (Закон Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. N 2124-1) предусматривал, что под средством массовой информации понимается периодическое печатное издание, телеканал, радиоканал, телепрограмма, видеопрограмма или "иная форма периодического распространения массовой информации под постоянным наименованием (названием)" (статья 2 закона).
37. Закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" 2002 года (Федеральный закон от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ) устанавливал, что организации, осуществляющие выпуск средств массовой информации, могли участвовать в "информационном обеспечении" избирателей (статья 47). Соответствующие части статей 45 и 48 данного закона предусматривали следующее:
"Статья 45. Информирование избирателей и участников референдума
1. Информирование избирателей и участников референдума осуществляют органы государственной власти, органы местного самоуправления, комиссии, организации, осуществляющие выпуск средств массовой информации, физические и юридические лица в соответствии с настоящим Федеральным законом...
2. Содержание информационных материалов, размещаемых в средствах массовой информации или распространяемых иным способом, должно быть объективным, достоверным, не должно нарушать равенство кандидатов, избирательных объединений.
3. Информирование избирателей, участников референдума, в том числе через средства массовой информации, о ходе подготовки и проведения выборов, референдумов, о сроках и порядке совершения избирательных действий, действий по участию в референдуме, о законодательстве Российской Федерации о выборах и референдумах, о кандидатах, об избирательных объединениях осуществляют комиссии.
4. Деятельность средств массовой информации по информированию избирателей, участников референдума не должна ограничиваться.
5. В информационных телепрограммах и радиопрограммах, публикациях в периодических печатных изданиях сообщения о проведении предвыборных мероприятий, мероприятий, связанных с референдумом, должны даваться исключительно отдельным информационным блоком, без комментариев. В таких программах или публикациях не должно отдаваться предпочтение какому бы то ни было кандидату, избирательному объединению... в том числе по времени освещения их предвыборной деятельности, объему печатной площади, отведенной для таких сообщений...
Статья 48. Предвыборная агитация, агитация по вопросам референдума
1. Граждане Российской Федерации, общественные объединения вправе в допускаемых законом формах и законными методами проводить предвыборную агитацию...
2. Предвыборной агитацией, осуществляемой в период избирательной кампании, признаются:
а) призывы голосовать за кандидата, кандидатов, список, списки кандидатов либо против него (них);
б) выражение предпочтения какому-либо кандидату, избирательному объединению, в частности указание на то, за какого кандидата, за какой список кандидатов, за какое избирательное объединение будет голосовать избиратель, за исключением случая опубликования (обнародования) результатов опроса общественного мнения в соответствии со статьей 46...
в) описание возможных последствий в случае, если тот или иной кандидат будет избран или не будет избран...
г) распространение информации, в которой явно преобладают сведения о каком-либо кандидате (каких-либо кандидатах), избирательном объединении в сочетании с позитивными либо негативными комментариями;
д) распространение информации о деятельности кандидата, не связанной с его профессиональной деятельностью или исполнением им своих служебных (должностных) обязанностей;
е) деятельность, способствующая созданию положительного или отрицательного отношения избирателей к кандидату, избирательному объединению, выдвинувшему кандидата, список кандидатов.
2.1. Действия, совершаемые при осуществлении представителями организаций, осуществляющих выпуск средств массовой информации, профессиональной деятельности и указанные в подпункте "а" пункта 2 настоящей статьи, признаются предвыборной агитацией в случае, если эти действия совершены с целью побудить избирателей голосовать за кандидата, кандидатов, список, списки кандидатов или против него (них), а действия, указанные в подпунктах "б" - "е" пункта 2 настоящей статьи, - в случае, если эти действия совершены с такой целью неоднократно...
7. Запрещается проводить предвыборную агитацию, выпускать и распространять любые агитационные материалы...
ж) представителям организаций, осуществляющих выпуск средств массовой информации, при осуществлении ими профессиональной деятельности...".
38. "Предвыборная агитация" на каналах организаций телерадиовещания, в периодических печатных изданиях проводится в период, который начинается за 28 дней до дня голосования и прекращается в ноль часов дня, предшествующего дню голосования (статья 49 "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации").
39. Во всех "агитационных материалах", размещаемых в периодических печатных изданиях, должна содержаться информация о том, за счет средств избирательного фонда какого кандидата была произведена оплата соответствующей публикации. Если агитационные материалы были опубликованы безвозмездно, информация об этом должна содержаться в публикации с указанием на то, кто ее разместил (пункт 6 статьи 49 "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации"). Ответственность за выполнение данного требования несет редакция периодического печатного издания (там же).
40. Федеральный закон "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" 2005 года определял "предвыборную агитацию" путем перечисления различных видов ситуаций, таких как, в частности, распространение информации, в которой явно преобладают сведения о какой-либо политической партии, выдвинувшей список кандидатов, каком-либо кандидате (каких-либо кандидатах) в сочетании с позитивными либо негативными комментариями (пункт 4 части 1 статьи 55 Закона); деятельность, способствующая формированию положительного или отрицательного отношения избирателей к политической партии, выдвинувшей список кандидатов, кандидату (кандидатам) (пункт 6 части 1 статьи 55). Чтобы являться "агитацией", такая деятельность должна была иметь целью побудить избирателей голосовать за список кандидатов или против него, за кандидата (кандидатов), включенного (включенных) в указанный список, или против него (них) (статья 10 Закона о выборах депутатов Государственной Думы).
41. Подготовку и проведение выборов, обеспечение реализации и защиту избирательных прав граждан осуществляют Центральная избирательная комиссия Российской Федерации, избирательные комиссии субъектов Российской Федерации, территориальные избирательные комиссии - районные, городские и другие территориальные избирательные комиссии, а также участковые избирательные комиссии (статья 18 Закона о выборах депутатов Государственной Думы). Региональные и муниципальные организации телерадиовещания и редакции региональных и муниципальных периодических печатных изданий обязаны сообщать в избирательную комиссию субъекта Российской Федерации о своем намерении публиковать агитационные материалы, предоставленные политическими партиями, и о размере соответствующего вознаграждения и других значимых условиях (часть 11 статьи 57 Закона о выборах депутатов Государственной Думы).
(b) Ответственность за нарушение правил
42. Часть 1 статьи 5.5 КоАП РФ была озаглавлена "Нарушение порядка участия средств массовой информации в информационном обеспечении выборов, референдумов". Данная статья предусматривала наказание за нарушения порядка публикации материалов (включая агитационные материалы), связанных с избирательными кампаниями и выборами. Она распространялась на главных редакторов, редакции средств массовой информации, организации, осуществляющие вещание, а также на "иные организации, осуществляющие распространение средств массовой информации".
3. Конституционный Суд Российской Федерации
(a) Постановление от 30 октября 2003 г.
43. В 2003 году Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел несколько индивидуальных жалоб и жалобу, поданную группой депутатов Государственной Думы. 30 октября 2003 г. Конституционный Суд вынес Постановление N 15-П, касающееся пункта 5 статьи 45 и пунктов 2 и 7 статьи 48 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" (см. § 37 настоящего Постановления). Постановление было опубликовано в октябре и ноябре 2003 года в нескольких официальных бюллетенях и журналах.
(i) Содержание Постановления N 15-П
44. Конституционный Суд Российской Федерации указал следующее:
- в целях гарантирования свободных выборов федеральный законодатель вправе устанавливать порядок и условия их информационного обеспечения. Вместе с тем выборы могут считаться свободными, только когда реально гарантированы право на информацию и свобода выражения мнений. Поэтому законодатель обязан обеспечивать права граждан на получение и распространение информации о выборах, соблюдая применительно к данному предмету регулирования баланс конституционно защищаемых ценностей - права на свободные выборы и свободы слова и информации и не допуская неравенства и несоразмерных ограничений.
- Выполнение организациями, осуществляющими выпуск средств массовой информации, такой социальной функции, как информационное обеспечение выборов, призвано способствовать свободному волеизъявлению граждан и гласности выборов. Пользование свободой массовой информации налагает особые обязанности и особую ответственность на организации, осуществляющие выпуск средств массовой информации. Так, представители этих организаций, действующие на основе редакционной независимости и норм саморегуляции, должны занимать этичные и взвешенные позиции и освещать избирательные кампании справедливым, сбалансированным и беспристрастным образом. Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", в соответствии с которым информационное обеспечение выборов включает как информирование избирателей, так и предвыборную агитацию, призван исключить "агитационную" деятельность представителей организаций, осуществляющих выпуск средств массовой информации. Это разграничение направлено на обеспечение гласности выборов и на формирование свободного волеизъявления граждан. В отличие от "информирования", к "предвыборной агитации" не предъявляются требования объективности.
- Ограничение свободы выражения мнений направлено на защиту права на свободные выборы, являющиеся одной из основ конституционного строя, в том числе на обеспечение свободного волеизъявления избирателей.
- Ограничения свободы массовой информации должны быть необходимыми и соразмерными конституционно признаваемым целям таких ограничений. В тех случаях, когда конституционные нормы позволяют законодателю установить подобные ограничения, он не может осуществлять такое регулирование, которое посягало бы на само существо того или иного права и приводило бы к утрате его реального содержания, государство не должно использовать чрезмерные меры, норма должна быть четкой и ясной, не допускающей расширительного толкования установленных ограничений и их произвольного применения.
- Изложенные правовые позиции корреспондируют правовым позициям Европейского Суда в делах, связанных с определением границ свободы выражения мнений и права на информацию в период избирательной кампании (Постановление Европейского Суда по делу "Боуман против Соединенного Королевства" (Bowman v. United Kingdom) от 19 февраля 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-I).
- Как "агитация", так и "информирование" могут побудить избирателей сделать тот или иной выбор. Единственным критерием, позволяющим различить их, может служить лишь наличие в "агитационной деятельности" специальной цели - склонить избирателей в определенную сторону, обеспечить поддержку или, напротив, противодействие конкретному кандидату. В противном случае граница между "информированием" и "предвыборной агитацией" стиралась бы, поэтому любые действия по информированию избирателей можно было бы подвести под понятие "агитация". В силу действующего для представителей организаций, осуществляющих выпуск средств массовой информации, запрета на "агитацию" это неправомерно ограничивало бы свободу слова и информации, а также нарушало бы принципы свободных и гласных выборов.
- Само по себе позитивное или негативное мнение о ком-либо из кандидатов не является "предвыборной агитацией" и не может послужить основанием для привлечения к административной ответственности представителя организации, осуществляющей выпуск средств массовой информации. Должна быть доказана специальная цель, а именно направленность на поддержку либо на противодействие конкретному кандидату. "Выражение предпочтения" является не чем иным, как разновидностью выражения мнений. Следовательно, выражение предпочтения представителем средств массовой информации не может квалифицироваться в качестве правонарушения без доказанности его направленности именно на агитацию.
- Соответствующие положения Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" не допускают расширительного понимания "предвыборной агитации" применительно к ее запрету для представителей организаций, осуществляющих выпуск средств массовой информации, при осуществлении ими профессиональной деятельности. Применимые положения означают, что противозаконной агитационной деятельностью может признаваться только умышленное совершение предусмотренных в пункте 2 статьи 48 действий, непосредственно направленных на такую агитацию, в отличие от информирования избирателей.
45. Конституционный Суд Российской Федерации также постановил, что пункт 5 статьи 45 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" не может служить основанием для запрета представителям организаций, осуществляющих выпуск средств массовой информации, высказывать собственное мнение, давать комментарии за пределами отдельного информационного блока. Конституционный Суд Российской Федерации постановил, что "иные действия" (помимо перечисленных в статье 48 указанного закона), имеющие целью побудить избирателей голосовать за кандидатов, списки кандидатов или против них, против всех кандидатов или против всех списков кандидатов, не должны квалифицироваться в качестве "предвыборной агитации". Конституционный Суд Российской Федерации заключил, что данный конституционно-правовой смысл относимых положений Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике, а также любое иное истолкование аналогичных им положений других нормативных правовых актов. Конституционный Суд также указал, что данный конституционно-правовой смысл положений закона является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике, а также любое иное истолкование аналогичных им положений других нормативных правовых актов. Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации заключил в отношении индивидуальных заявителей, что их дела подлежат пересмотру, если для этого нет других препятствий.
(ii) Особые мнения
(альфа) Судья Гаджиев
46. Судья Гаджиев выступил с особым мнением, отметив, что Европейский Суд в деле "Боуман против Соединенного Королевства" (упоминавшемся выше) исходит из того, что право на свободу слова необходимо рассматривать в свете права на свободные выборы, то есть ни одно из них не обладает приоритетом. Только при данном подходе возможен поиск баланса между этими равноценными основными правами. Действие одного основного права в таком случае создает "имманентные границы" для другого основного права. Учитывая статью 15 Конституции России, согласно которой международные договоры Российской Федерации являются "составной частью ее правовой системы", выбор между относимыми законными целями может быть использован для введения ограничений того или иного защищаемого права с учетом Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Учитывая цели, предусмотренные статьей 10 Конвенции, лишь некоторые из целей, предусмотренных статьей 55 Конституции Российской Федерации, могут использоваться для установления ограничений права свободно выражать свое мнение.
(бета) Судья Кононов
47. Судья Кононов также выступил с особым мнением, которое может быть изложено следующим образом. Поддерживая ограничительное толкование и применение большинством запрета "агитации", он отметил, что ряд норм Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" не могут не быть охарактеризованы в качестве абсурдных и не поддающихся разумному объяснению. Все возможные и оправданные ограничения свободы средств массовой информации перечислены в статье 4 Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации". Трудно представить себе избирательную кампанию в качестве особой чрезвычайной ситуации, которая требовала бы иных, более широких ограничений прав и свобод. Наоборот, в период предвыборной кампании обостряется потребность избирателей получать и распространять любую информацию, высказывать собственное мнение и иметь представление об общественных предпочтениях. Печать, телевидение и другие массовые коммуникации как раз и являются здесь необходимым средством реализации права на свободу выбора, и при этом средства массовой информации не теряют своей самостоятельной и независимой роли в обществе. Свобода выражения мнения подлежит предельно широкому толкованию. Конституционный суд Словацкой Республики в 1999 году признал неконституционным аналогичный закон, отклонив доводы о том, что ограничения оправданы якобы целями защиты свободного соревнования политических сил. Конституционный суд Словацкой Республики постановил, что демократия не является формой правления, учрежденной исключительно в интересах политических партий, и отрицание основных прав и свобод человека в интересах политических партий равнозначно отрицанию демократии.
48. Судья Кононов заключил, что не существует убедительных оснований в пользу противопоставления свободы выражения мнения и права свободного выбора и, следовательно, в пользу каких-либо специальных ограничений деятельности средств массовой информации в период избирательных кампаний. В Конституционном Суде Российской Федерации представители российских властей ссылались на необходимость борьбы с "черным пиаром", то есть негативными заказными публикациями, а не на необходимость обеспечения свободы выбора для избирателей. Один из представителей Центризбиркома прямо заявил, что, если бы существовала эффективная система контроля за оплатой агитационных публикаций, то отпала бы всякая необходимость в поиске формулировок, запрещающих те или иные формы агитации для средств массовой информации. По мнению судьи Кононова, проблема заказных публикаций должна решаться иными средствами, более подходящими, чем ограничение основных свобод.
(гамма) Судья Ярославцев
49. В своем особом мнении судья Ярославцев заключил, что спорные положения Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" нарушали право на свободу слова и принцип свободных выборов. Реализация выборов как свободных возможна лишь при свободном волеизъявлении граждан, что достигается возможностью варианта выбора и возможностью беспрепятственного выражения своих предпочтений посредством свободного выражения своего мнения за или против кандидата. Осуществление свободного волеизъявления граждан обусловлено свободой доступа к информации, которая должна быть достоверной и объективной. Ссылаясь на Постановление Европейского Суда по делу Боуман (упоминавшееся выше), большинство не учло, что только "при некоторых обстоятельствах" возможен конфликт между правом на свободу выражения мнения и правом на свободные выборы, а в "обычных условиях" ограничения свободы слова "неприемлемы". В отсутствие какой бы то ни было неотложной общественной потребности в период, предшествующий выборам, должно разрешаться распространять всякого рода мнения и информацию свободно, в том числе ту информацию, в которой может отдаваться предпочтение какому-либо из кандидатов. Информация уже в силу своей объективности и достоверности побуждает граждан голосовать за или против того или иного кандидата даже и вопреки заявленному в информации предпочтению.
(b) Иные решения
50. В 2013 году Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел жалобу, касающуюся положений, содержавшихся после 2005 года в пункте 2.1 статьи 48 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации". Он вынес Определение об отказе в принятии к рассмотрению жалобы N 512-О от 23 апреля 2013 г., отметив следующее.
Как следует из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 30 октября 2003 г., необходимость разграничения агитации и информирования связана с тем, что отсутствие такого разграничения повлекло бы негативные последствия для средств массовой информации, поскольку конституционные гарантии свободы слова и информации были бы неправомерно нарушены, это также нарушало бы принципы свободных и гласных выборов. Критерием разграничения агитации и информирования, прежде всего, должно выступать наличие у агитационной деятельности специальной цели - склонить избирателей в определенную сторону, обеспечить поддержку или, напротив, противодействие конкретному кандидату, избирательному объединению.
Конституционный Суд Российской Федерации также заключил в Постановлении 2003 года < 1 > , что касается положений Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", регулирующих порядок информирования, что в информационных программах и публикациях в периодических печатных изданиях сообщения о проведении предвыборных мероприятий должны даваться исключительно отдельным информационным блоком, без комментариев, и в них не должно отдаваться предпочтение какому бы то ни было кандидату, избирательному объединению. Конституционный Суд Российской Федерации отметил в своем постановлении, что вышеуказанные положения не могут толковаться как запрещающие представителям организаций, осуществляющих выпуск средств массовой информации, высказывать собственное мнение, давать комментарий за пределами такого блока.
< 1 > По-видимому, имеется рассмотренное выше Постановление Конституционного Суда Российской Федерации N 15-П (примеч. редактора).
Таким образом, оспариваемое законоположение, рассматриваемое с учетом действующей системы правового регулирования и приведенных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, а также той особой роли, которую средства массовой информации играют в информационном обеспечении выборов, не может расцениваться как ставящее средства массовой информации в преимущественное положение по сравнению с другими участниками избирательного процесса. Следовательно, данное положение закона не нарушает конституционные права заявителя в указанном в жалобе аспекте.
51. В Постановлении от 16 июня 2006 г. N 7-П < 2 > Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел различные положения Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", включая пункт 5 статьи 48 и пункт 6 статьи 52, насколько они предположительно не предоставляли гражданину, который не является кандидатом и не выступает от имени кандидата или избирательного объединения, возможность проводить предвыборную агитацию за или против кандидата или списка кандидатов без привлечения средств избирательного фонда. Конституционный Суд Российской Федерации указал следующее.
< 2 > Имеется в виду Постановление Конституционного Суда Российской Федерации "По делу о проверке конституционности ряда положений статей 48, 51, 52, 54, 58 и 59 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" в связи с запросом Государственной Думы Астраханской области" (примеч. редактора).
Федеральный законодатель исходя из того, что свободные выборы предполагают необходимость их проведения с разумной периодичностью, при обеспечении свободного волеизъявления граждан, в условиях состязательности и открытости, обязан устанавливать порядок информационного обеспечения выборов, в том числе проведения предвыборной агитации и ее финансирования.
Для согласования реализации избирательных прав, права на свободу слова и свободу информации федеральный законодатель обладает дискрецией в выборе соответствующих механизмов, средств и методов, определяемой, в частности, историческими условиями, складывающимися на том или ином этапе развития страны. Для разрешения коллизий между этими конкурирующими правами и свободами законодатель обязан соблюдать баланс указанных конституционно защищаемых ценностей и не должен вводить несоразмерные ограничения, которые не являлись бы необходимыми в демократическом обществе и нарушали бы саму суть защищаемых прав.
Исключение для граждан возможности проводить предвыборную агитацию или отсутствие надлежащих законодательных гарантий ее реализации означали бы по существу отказ в праве реально повлиять на ход избирательного процесса, который в этом случае сводился бы лишь к факту голосования. Если в ходе выборов не обеспечена свобода политической дискуссии, не созданы надлежащие условия для свободного обмена мнениями, в котором участвуют не только кандидаты, но и граждане, такие выборы нельзя признать свободными.
Законодатель обязан надлежащим образом обеспечить реализацию права граждан на получение и распространение информации о выборах. В соответствии с Федеральным законом "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" информация в избирательном процессе распространяется как посредством информирования избирателей о кандидатах, сроках и порядке осуществления избирательных действий, так и посредством предвыборной агитации как деятельности, имеющей целью побудить избирателей к голосованию за кандидата или против него.
Кандидаты вправе создавать избирательные фонды и расходовать средства этих фондов на проведение предвыборной агитации, им предоставляются как бесплатные, так и платные эфирное время и печатная площадь. Иные граждане вправе проводить предвыборную агитацию в таких формах и такими методами, которые не требуют финансовых затрат, посредством публичных мероприятий или иными способами. Они также вправе вносить в избирательные фонды добровольные пожертвования, предельные размеры которых устанавливаются законом.
На современном этапе развития Российской Федерации необходимость обеспечения прозрачности финансирования выборов требовала повышенных гарантий. Таким образом, с учетом реальных имеющихся возможностей контроля за финансированием выборов, регулирование, установленное положениями статей 48, 51, 52, 58 и 50 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", преследует правомерную цель, не нарушает баланс конституционно защищаемых ценностей. Оно также отвечает критерию необходимости в демократическом обществе и не является несоразмерным конституционно защищаемым целям.
Судья Кононов выступил с особым мнением, отметив, что политическая дискуссия не является спором об объективных фактах. Мнения и комментарии по определению носят оценочный характер и, как всякая оценка, содержат в себе побудительный потенциал предпочтения и выбора. Кроме того, цели высказывания во многих случаях невозможно определить однозначно. Следовательно, исключение из понятия информации всяких суждений оценочного характера, произвольно относимых к агитации, и лишение рядового избирателя права высказывать и распространять свое отношение к кандидатам и их политике существенным образом умаляют конституционные права, гарантированные статьей 29 Конституции Российской Федерации.
III. Документы Совета Европы и иные материалы
A. Комитет министров Совета Европы
52. Рекомендация N Rec(99)15 Комитета министров государствам-участникам о мерах по освещению избирательных кампаний средствами массовой информации гласит следующее:
"Приложение к Рекомендации N R (99)15
Сфера применения Рекомендации
Принципы справедливости, взвешенности и непредвзятости при освещении избирательной кампании СМИ должны применяться ко всем видам политических выборов, происходящих в государствах-участниках, то есть к президентским, парламентским, региональным и, где применимо, к местным выборам и политическим референдумам.
Данные принципы также должны применяться, где уместно, к репортажам в СМИ о выборах, проходящих за границей, особенно если СМИ обращаются к гражданам государства, в котором проходят выборы.
I. Меры, касающиеся печатных СМИ
1. Свобода печати
Регламентация освещения СМИ выборов не должна ущемлять ни редакционную независимость газет и журналов, ни их право выражать любые политические предпочтения...
II. Меры, касающиеся телерадиовещательных компаний
1. Общие положения
Во время избирательной кампании регламентация должна поощрять и упрощать плюралистическое выражение мнений при помощи телерадиовещательных СМИ.
С должным учетом редакционной независимости вещателей, регламентация должна предусматривать обязанность освещать избирательную кампанию справедливо, взвешенно и беспристрастно во всех передачах вещательной компании. Данная обязанность должна лежать как на общественных, так и на частных телерадиовещательных компаниях в их соответствующих зонах вещания.
В государствах-участниках, внутреннее законодательство которых определяет "период времени до начала выборов", принципы справедливого, взвешенного и беспристрастного освещения избирательной кампании телерадиовещательными компаниями должны применяться и в этот период...
5. Платная политическая реклама
В государствах-участниках, разрешающих политическим партиям и кандидатам покупать рекламное пространство для предвыборных целей, регламентация должна обеспечить:
- чтобы возможность покупки рекламного пространства была доступна всем претендентам на равных условиях и по равным тарифам;
- информирование общественности о том, что сообщение является платной политической рекламой.
Государства-участники могут рассмотреть возможность принятия положений, ограничивающих количество рекламного пространства, которое может приобрести одна политическая партия или кандидат.
III. Меры, касающиеся как телерадиовещательных компаний, так и печатных СМИ
1. "День размышлений"
Государства-участники могут рассмотреть преимущества принятия положений, запрещающих распространение агитационных материалов в день, предшествующий выборам...
IV. Меры защиты СМИ во время выборов
1. Невмешательство публичных властей
Публичные власти должны воздерживаться от вмешательства в деятельность журналистов и другого персонала СМИ с целью повлиять на выборы...".
53. Рекомендация N CM/Rec(2007)15 Комитета министров государствам-участникам о мерах по освещению избирательных кампаний средствами массовой информации:
"Комитет министров в соответствии с положениями статьи 15.b Устава Совета Европы,
отмечая важную роль средств массовой информации в современных обществах, особенно в период выборов,
учитывая постоянное развитие информационных и коммуникационных технологий и медийной среды, что обусловливает необходимость внесения изменений в Рекомендацию N R(99)15 Комитета министров о мерах по освещению избирательных кампаний средствами массовой информации,
осознавая необходимость учета до сих пор имеющихся существенных различий между печатными и телерадиовещательными средствами массовой информации,
учитывая различия между линейными и нелинейными аудиовизуальными медиауслугами, в частности, с точки зрения их охвата, влияния и способа потребления,
подчеркивая, что основной принцип редакционной независимости средств массовой информации приобретает особое значение в периоды выборов,
подчеркивая, что освещение выборов телерадиовещательными средствами массовой информации должно быть объективным, взвешенным и беспристрастным,
напоминая основные принципы, изложенные в Резолюции N 2, принятой на 4-й Конференции министров по политике в области средств массовой информации (г. Прага, декабрь 1994 года) и Рекомендации N R(96)10 Комитета министров о гарантиях независимости общественного вещания,
отмечая рост роли общественных средств массовой информации в информационном обществе, отмеченный в Рекомендации N Rec(2007)3 Комитета министров о роли общественных средств массовой информации в информационном обществе,
учитывая, что общественные средства массовой информации являются источником информации, несущим особую ответственность перед обществом за обеспечение объективного, взвешенного и всестороннего освещения выборов в своих программах, которое может включать распространение сообщений политических партий и кандидатов безвозмездно и на равноправной основе,
отмечая необходимость уделить особое внимание ряду специфических аспектов освещения избирательных кампаний, таких как обнародование результатов социологических исследований, платная политическая реклама, обеспечение права на ответ, запрет агитации в день накануне выборов и предоставление эфирного времени в предвыборный период,
подчеркивая важную роль мер саморегулирования со стороны работников средств массовой информации, например, в форме кодексов профессиональной этики, которые закрепляют руководящие принципы надлежащей практики относительно ответственного, точного и объективного освещения избирательных кампаний,
признавая взаимодополняющий характер мер регулирования и саморегулирования в этой сфере,
будучи убежденным в важности надлежащего регулирования освещения выборов средствами массовой информации для обеспечения свободных и демократических выборов и учитывая различия в правовых и практических подходах государств-участников в этой сфере и тот факт, что она может быть предметом регулирования различных отраслей права,
признавая, что любая регламентация освещения выборов средствами массовой информации должна отвечать основным принципам свободы выражения мнения, гарантированной статьей 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, истолкованной Европейским Судом по правам человека,
напоминая Рекомендацию N Rec(2004)16 Комитета министров о праве на ответ в условиях новой медиасреды, которая предусматривает доступную возможность немедленного или быстрого исправления оспоренной информации,
рекомендует правительствам государств-участников, которые до сих пор не приняли соответствующие меры, рассмотреть пути обеспечения соблюдения изложенных в этой рекомендации принципов освещения выборов средствами массовой информации и, при необходимости, принять подходящие меры по внедрению этих принципов в национальное законодательство или практику в соответствии с конституционным правом...
Принципы
I. Общие положения
1. Невмешательство публичных властей
Публичные власти должны воздерживаться от вмешательства в деятельность журналистов и другого персонала средств массовой информации с целью повлиять на выборы.
2. Защита от нападений, запугивания и других форм незаконного давления на средства массовой информации
Публичные власти должны принимать необходимые меры по обеспечению эффективной защиты журналистов и других работников средств массовой информации, а также их помещений, что приобретает особое значение в ходе выборов. В то же время такие меры защиты не должны препятствовать работе средств массовой информации.
3. Редакционная независимость
Регламентация освещения выборов средствами массовой информации должна обеспечивать редакционную независимость средств массовой информации.
Государства-участники должны обеспечить эффективное и четкое разграничение между осуществлением контроля в отношении средств массовой информации и принятием решений относительно медиаконтента и осуществлением властных полномочий или политического влияния...
5. Профессиональные и этические стандарты средств массовой информации
Всем средствам массовой информации предлагается разработать нормы саморегулирования и ввести профессиональные и этические стандарты саморегулирования по освещению ими избирательных кампаний, включающие, в частности, уважение принципов человеческого достоинства и недискриминации. Эти стандарты должны отражать их особую роль и ответственность в демократических процессах.
6. Прозрачность информации о средствах массовой информации и их доступность
Если средства массовой информации размещают платную политическую рекламу, регулирование и саморегулирование должны обеспечить, чтобы эта реклама однозначно распознавалась как таковая.
В случае, когда средства массовой информации принадлежат политическим партиям или политикам, государства-участники должны обеспечить, чтобы этот факт был известен общественности...
II. Меры, касающиеся телерадиовещательных компаний
...5. Платная политическая реклама
В тех государствах-участниках, где политические партии и кандидаты имеют право приобретения рекламного пространства в предвыборных целях, на законодательном уровне должна быть обеспечена возможность для всех кандидатов приобрести рекламное пространство на равных условиях и по одинаковым расценкам.
Государства-участники могут рассмотреть возможность принятия положений, ограничивающих количество рекламного пространства и времени, которое может приобрести одна политическая партия или кандидат.
Не допускается участие в платной политической рекламе постоянных ведущих новостных и информационных программ".
B. Венецианская комиссия
1. Заключение N 657/2011
54. Заключение N 657/2011 Европейской комиссии за демократию через право (Венецианская комиссия) о Федеральном законе "О выборах депутатов Государственной Думы Российской Федерации", одобренное Советом по демократическим выборам на его 40-м заседании (г. Венеция, 15 марта 2012 г.) и Венецианской комиссией на ее 90-м пленарном заседании (г. Венеция, 16 - 17 марта 2012 г.) содержит следующие положения:
"...84. Как гласит параграф II.1 Кодекса добросовестной практики по избирательным вопросам, "демократические выборы невозможны без уважения прав человека, в частности, свободы выражения мнения и свободы прессы". Открытые обсуждения идей крайне важны в демократической системе, особенно в период выборов. На самом деле свобода прессы более важна в предвыборный период, чем в другие моменты политической жизни, поскольку она позволяет выражать мнения о программах кандидатов и критиковать государственную власть. Избиратели не могут должным образом формировать свое волеизъявление без свободных обсуждений идей, не только между кандидатами, но также и журналистами и гражданами в средствах массовой информации.
85. Как установлено прецедентной практикой Европейского Суда по правам человека, ограничения этих свобод должны быть предусмотрены законом, отвечать всеобщему интересу и соответствовать принципу пропорциональности. Согласно этому принципу в отношении частных средств массовой информации могут быть введены меньшие ограничения, чем в отношении государственных.
86. Тем не менее существует ряд ограничений средств массовой информации, которые могут непропорционально ограничить свободу слова. Например, статья 51.4 < 1 > требует нейтралитета от государственных или частных средств массовой информации и запрещает любые комментарии информации о проведении предвыборных мероприятий. Статья 55.2 определяет в качестве предвыборной агитации любые действия, совершаемые представителями организаций, осуществляющих выпуск средств массовой информации, если их действия в профессиональном качестве неоднократно совершены с целью побудить избирателей голосовать за или против федерального списка кандидатов или кандидата.
< 1 > Здесь и далее речь идет о статьях Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Российской Федерации" (примеч. редактора).
87. Действительно, вышеупомянутые ограничения отвечают всеобщему интересу, поскольку их цель состоит в обеспечении равенства. Вместе с тем эти ограничения угрожают принципу пропорциональности, поскольку вред, причиненный свободе выражения мнения, является более серьезным, чем преимущества в части обеспечения равенства. Необходимо добавить, что подобные результаты можно достичь менее опасными средствами для свободы прессы...
90. Статья 55.7 запрещает проведение предвыборной агитации определенными категориями лиц. Если в случае с должностными лицами эти ограничения могут обеспечивать нейтралитет государства, они не представляются оправданными в отношении представителей организаций, осуществляющих выпуск средств массовой информации (статья 55.7.8)...".
2. Кодекс добросовестной практики
55. Заключение N 190/2002, Кодекс добросовестной практики в сфере избирательного права: руководящие принципы и пояснительный доклад, утвержденные Венецианской комиссией на ее 52-й сессии (Венеция, 18 - 19 октября 2002 г.), предусматривает:
"2.3. Равенство возможностей
a) Всем партиям и кандидатам должны быть гарантированы равные возможности. Это подразумевает беспристрастное отношение государственных органов власти, в частности, к:
i) избирательной кампании;
ii) освещению в средствах массовой информации, в том числе в государственных СМИ;
iii) государственному финансированию партий и кампаний...
3.1. Свобода избирателей формировать свое мнение
a) Государственные органы должны соблюдать обязанность быть беспристрастными. В частности это касается:
i) средств массовой информации;
ii) использования средств наглядной агитации;
iii) права на демонстрации;
iv) финансирования партий и кандидатов...
Пояснительный доклад
...2.3. Равенство возможностей
18. Всем партиям и кандидатам должны быть гарантированы равные возможности, а государство следует призвать быть беспристрастным по отношению к ним и обеспечивать единообразное применение законодательства в отношении всех. В частности, требование в отношении нейтральности касается избирательной кампании и освещения хода выборов средствами массовой информации, особенно государственными СМИ, а также государственного финансирования партий и кампаний. Это означает, что существует два возможных толкования равенства: "строгое" и "пропорциональное" равенство. "Строгое" равенство означает, что политические партии имеют равный статус независимо от их представленности в парламенте или поддержки электората. Данный критерий следует применять, когда речь идет об использовании государственных возможностей для проведения избирательной кампании (например, расклеивание плакатов, почтовые и аналогичные услуги, демонстрации в общественных местах, предоставление общественных помещений для проведения массовых мероприятий). "Пропорциональное" равенство предполагает подход к политическим партиям пропорционально количеству полученных ими голосов. Равенство возможностей (строгое и/или пропорциональное) применяется, в частности, при распределении эфирного времени на радио и телевидении, государственных средств и других форм поддержки. Некоторые формы поддержки могут предоставляться, с одной стороны, на принципах строгого равенства, а с другой - на принципах пропорционального равенства".
ПРАВО
I. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции
56. Организация-заявительница жаловалась в соответствии со статьей 10 Конвенции на квалификацию опубликованных ею материалов в качестве "предвыборной агитации" и на штраф, наложенный по делу об административном правонарушении за неуказание лица, заказавшего публикацию этого материала.
57. В соответствующих частях статья 10 Конвенции предусматривает следующее:
"1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ...
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе...".
A. Приемлемость жалобы
1. Доводы сторон
(a) Власти Российской Федерации
58. Власти Российской Федерации полагали, что надзорная процедура в соответствии с КоАП РФ не являлась средством правовой защиты по следующим причинам:
на решение суда первой инстанции, вынесенное мировым судьей или районным судом, могла быть подана обычная жалоба в районный или региональный суд соответственно. Решения, вынесенные по результатам рассмотрения жалоб, не подлежали обычному обжалованию и поэтому должны были рассматриваться как "вступившие в силу".
В период, относящийся к обстоятельствам дела, КоАП РФ не содержал положения относительно сроков для обращения о пересмотре дела в порядке надзора. Как было разъяснено Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в 2003 году, положения о сроках, предусмотренные ГПК РФ, не были применимы в отношении дел об административных правонарушениях, рассмотренных после 2002 года согласно КоАП РФ.
Хотя стороны разбирательства непосредственно имели право просить о пересмотре судебных актов в порядке надзора в региональном суде и/или Верховном Суде Российской Федерации, КоАП РФ не уточнял пределы проверки и основания для пересмотра. Кроме того, КоАП РФ не устанавливал конкретных сроков для обжалования надзорных решений, вынесенных на региональном уровне.
Хотя Конституционный Суд Российской Федерации требовал, чтобы пересмотр в порядке надзора ограничивался "устранением судебных ошибок" и не совпадал с пределами проверки, проводимой нижестоящими судами, сам КоАП РФ явно не ограничил объем полномочий, принадлежащих в этой процедуре председателю суда (его заместителю).
59. Учитывая изложенное, власти Российской Федерации заключили, что решение, вынесенное районным судом по результатам рассмотрения жалобы, должно было рассматриваться как "окончательное" решение для целей правила шестимесячного срока в соответствии со статьей 35 Конвенции.
60. Власти Российской Федерации заключили, что жалоба была подана несвоевременно.
(b) Организация-заявительница
61. Организация-заявительница не представила конкретных комментариев относительно правила шестимесячного срока для подачи жалобы.
2. Мнение Европейского Суда
62. Европейский Суд отмечает, что организация-заявительница подала жалобу более чем через шесть месяцев после решения суда по результатам рассмотрения жалобы, датированного 27 декабря 2007 г., или даты, в которую она могла получить его копию. Однако каждое из двух решений судов надзорной инстанции (датированных 29 января и 19 июня 2008 г.) и определение Конституционного Суда Российской Федерации (датированное 25 декабря 2008 г.) были вынесены и, более того, получены заявителем в течение шестимесячного периода. Вопрос, который следует рассмотреть Европейскому Суду, заключается в том, могло ли какое-либо из этих разбирательств быть принято во внимание для цели применения правила шестимесячного срока, содержащегося в пункте 1 статьи 35 Конвенции.
63. Европейский Суд напоминает, что основная цель правила шестимесячного срока, предусмотренного пунктом 1 статьи 35 Конвенции, заключается в поддержании правовой определенности путем обеспечения того, чтобы дела, затрагивающие вопросы применения Конвенции, рассматривались в разумный срок, а также в исключении того, чтобы власти и другие заинтересованные лица находились в состоянии неопределенности в течение длительного срока (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сабри Гюнеш против Турции" (Sabri 
v. Turkey) от 29 июня 2012 г., жалоба N 27396/06, § 39). Оно позволяет потенциальному заявителю рассмотреть вопрос о подаче жалобы и выдвижении конкретных претензий и доводов и обеспечивает возможность установления фактов дела, поскольку с течением времени справедливое рассмотрение затронутых вопросов становится проблематичным (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Сабри Гюнеш против Турции" (Sabri v. Turkey), § 39). Европейский Суд может принимать дело к рассмотрению лишь в течение шести месяцев с даты вынесения "окончательного решения" по делу на уровне страны. Это "окончательное решение" принимается после того, как исчерпаны эффективные и доступные внутригосударственные средства правовой защиты, а именно те, которые могли быть без затруднений использованы, способны обеспечить возмещение в отношении жалоб заявителя и позволяли разумно рассчитывать на успех (см. Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., § 68, Reports of Judgments and Decisions 1996-IV).
64. Различные дефекты внутригосударственной процедуры могут указывать на то, что решения, принятые в рамках этой процедуры, не будут приняты во внимание для цели применения правила шестимесячного срока. Например, средства правовой защиты, в отношении которых не предусмотрено никаких сроков, создающие поэтому неопределенность и делающие бесполезным правило шестимесячного срока, содержащееся в пункте 1 статьи 35 Конвенции, не являются эффективными средствами правовой защиты в значении пункта 1 статьи 35 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Галстян против Армении" (Galstyan v. Armenia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 26986/03, § 39, и Решение Европейского Суда по делу "Бердзенишвили против Российской Федерации" (Berdzenishvili v. Russia), жалоба N 31697/03, ECHR 2004-II (извлечения)).
65. Следует отметить, что организация-заявительница обжаловала судебные акты по делу на основании КоАП РФ в вышестоящих судах.
66. Согласно утвердившейся прецедентной практике Европейского Суда жалоба о пересмотре судебных актов в порядке надзора в гражданских делах не считалось средством правовой защиты в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции (см. Решение Европейского Суда по делу "Тумилович против Российской Федерации" (Tumilovich v. Russia) от 22 июня 1999 г., жалоба N 47033/99, и Решение Европейского Суда по делу "Денисов против Российской Федерации" (Denisov v. Russia) от 6 мая 2004 г., жалоба N 33408/03). В деле "Мартынец против Российской Федерации" (Martynets v. Russia) (Решение Европейского Суда от 12 декабря 2008 г., жалоба N 29612/09), в котором Европейский Суд исследовал надзорную процедуру, применявшуюся с января 2008 года по январь 2012 года, он заключил, что эта процедура по-прежнему оставляла обязательные судебные решения открытыми для обжалования в течение неопределенного срока, тем самым создавая неприемлемую неопределенность в отношении конечного момента внутригосударственного разбирательства. Европейский Суд пришел к такому заключению, несмотря на заметные изменения, внесенные в эту процедуру, такие как сокращение срока для подачи надзорной жалобы с одного года до шести месяцев, введение обязанности предварительного исчерпания обычных способов обжалования и отмена по существу неограниченных дискреционных полномочий председателей региональных судов по пересмотру решений об отклонении подобных жалоб, принятых судьями этих судов. В частности, Европейский Суд критиковал сохранение нескольких последовательных судебных надзорных инстанций как на региональном, так и федеральном уровне, наличие общего шестимесячного срока, допускающего различные толкования, и не в последнюю очередь полномочия Председателя Верховного Суда Российской Федерации и его заместителя по отмене любого решения, принятого судьей этого же суда, об отклонении ходатайства о рассмотрении дела в надзорном порядке (см. упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Мартынец против Российской Федерации").
67. Европейский Суд недавно занял иную позицию в отношении процедуры кассационного обжалования, действующей с января 2012 года согласно ГПК РФ (см. Решение Европейского Суда по делу "Абрамян и другие против Российской Федерации" (Abramyan and Others v. Russia) от 12 мая 2015 г., жалобы N 38951/13 и 59611/13 < 1 > ).
< 1 > Точнее, Решения по делам "Роберт Михайлович Абрамян против Российской Федерации" (Robert Mikhaylovich Abramyan v. Russia) и "Сергей Владимирович Якубовский и Алексей Владимирович Якубовский против Российской Федерации" (Sergey Vladimirovich Yakubovskiy and Aleksey Vladimirovich Yakubovskiy v. Russia). См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 12 (примеч. редактора).
68. Что касается уголовного судопроизводства, в деле Бердзенишвили, упоминавшемся выше, Европейский Суд заключил, что ходатайство о пересмотре дела в порядке надзора в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации не является средством правовой защиты в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции. Европейский Суд отметил отсутствие срока для инициирования и для проведения такого пересмотра. Кроме того, если президиум регионального суда отклонил надзорную жалобу, она может быть снова подана в Верховный Суд Российской Федерации. Если судья отказал в передаче надзорной жалобы в суд надзорной инстанции, председатель суда мог вмешаться и отменить решение судьи. Осуществление этих прав также не было ограничено никаким сроком. Европейский Суд впоследствии подтвердил данный подход (см., в частности, Постановление Европейского суда по делу "Красуля против Российской Федерации" (Krasulya v. Russia) от 22 февраля 2007 г., жалоба N 12365/03, § 29 < 2 > ).
< 2 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2008. N 7 (примеч. редактора).
69. Обращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отмечает, что рассматриваемое разбирательство касалось административных правонарушений и регулировалось как по существу, так и с точки зрения процедуры положениями КоАП РФ в редакции, которая действовала до изменения законодательства в 2008 году.
70. Европейский Суд также отмечает, что организация-заявительница подала надзорные жалобы сначала в областной суд, а затем в Верховный Суд Российской Федерации. Обе жалобы были рассмотрены по существу и отклонены.
71. Во-первых, Европейский Суд отмечает, что в соответствии с КоАП РФ к компетенции прокурора относилось возбуждение разбирательства по делу об административном правонарушении по ряду правонарушений, но также он имел право возбудить разбирательство по делу об административном правонарушении в любом ином случае. Он мог участвовать в рассмотрении дела, представлять доказательства, заявлять ходатайства, давать заключения по вопросам, возникающим во время рассмотрения дела. Он также мог обжаловать постановление по делу независимо от того, участвовал ли он ранее в разбирательстве. КоАП РФ предоставлял прокурору субъекта Федерации или его заместителю, Генеральному прокурору или его заместителю право просить о пересмотре в порядке надзора постановления по делу об административном правонарушении.
72. При обстоятельствах настоящего дела разбирательство было возбуждено избирательной комиссией. Организация-заявительница была единственной стороной разбирательства на всех уровнях юрисдикции и единственным лицом, которое просило о пересмотре судебных актов в порядке надзора. Прокурор не играл в разбирательстве никакой роли. Не предполагалось, и Европейский Суд не видит причин полагать, что после рассмотрения надзорных жалоб организации-заявительницы за прокурором сохранялась возможность подать в любое время новую жалобу о пересмотре.
73. Во-вторых, представляется, что суды надзорной инстанции в принципе имели право рассматривать по существу соответствующий конвенционный вопрос, включая оценку относимых фактических правовых элементов.
74. В-третьих, что касается возмещения, Европейский Суд находит, что суд надзорной инстанции мог не только оставить без изменения решения нижестоящих судов, но и изменить их, тем самым положив конец разбирательству, и отменить эти решения, дав указание о повторном рассмотрении дела нижестоящим судам или без такого указания.
75. В-четвертых, Европейский Суд отмечает, что аналогично уголовно-правовой процедуре, рассмотренной в деле "Бердзенишвили против Российской Федерации" (см. также Решение Европейского Суда по делу "Кашлан против Российской Федерации" (Kashlan v. Russia) от 19 апреля 2016 г., жалоба N 60189/15 < 1 > ), КоАП РФ не содержал никаких подробностей относительно срока, в течение которого можно было просить о возбуждении надзорного разбирательства, в период, относящийся к обстоятельства дела. Европейский Суд напоминает в этой связи, что отсутствие сроков для использования средства правовой защиты порождает неопределенность и в принципе лишает смысла правило шестимесячного срока, содержащееся в пункте 1 статьи 35 Конвенции (см. упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу "Галстян против Армении", § 39, и Решение Европейского Суда по делу "Бердзенишвили против Российской Федерации").
< 1 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 6 (примеч. редактора).
76. Однако в 2006 году Конституционный Суд Российской Федерации вынес определение, в котором указал, что впредь до внесения изменений в КоАП РФ судам общей юрисдикции следует руководствоваться аналогичными положениями Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), регулирующими производство по пересмотру судебных актов арбитражных судов в порядке надзора, в том числе по делам об административных правонарушениях в отношении организаций и предпринимателей (см. § 31 настоящего Постановления). Согласно АПК РФ заявление о рассмотрении дела в порядке надзора должно было быть подано в течение трех месяцев с даты, когда последнее оспариваемое решение вступило в силу. Европейский Суд отмечает в этой связи, что он согласился в 2009 году с тем, что надзорное производство на основании АПК РФ (который действовал до августа 2014 года) имело статус средства правовой защиты по делам, связанным с предпринимательской деятельностью (см. Решение Европейского Суда по делу "Ковалева и другие против Российской Федерации" (Kovaleva and Others v. Russia) от 25 июня 2009 г., жалоба N 6025/09).
77. Европейский Суд подчеркивает, что Определение Конституционного Суда 2006 года было опубликовано и поэтому доступно всем заинтересованным лицам, в том числе, сторонам разбирательств на основании КоАП РФ и судам, которые были обязаны руководствоваться применимым законодательством. Европейский Суд также отмечает, что, как следует из ряда судебных решений, вынесенных на региональном уровне в последующие годы, после законодательной реформы в декабре 2008 года, повлекшей отмену статьи 30.11 КоАП РФ, которая занимала центральное место в Определении Конституционного Суда Российской Федерации 2006 года, это определение более не применялось судами, так как измененная процедура пересмотра была основана на новой статье 30.12 КоАП РФ. Процедура пересмотра после 2008 года находится за рамками настоящего дела, и поэтому Европейскому Суду нет необходимости далее рассматривать вопрос о том, была ли эта измененная процедура средством правовой защиты, подлежащим исчерпанию на основании пункта 1 статьи 35 Конвенции.
78. Принимая во внимание вышеизложенные соображения, следует заключить, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, то есть в 2007 и 2008 годах, существовал трехмесячный срок для использования процедуры пересмотра в порядке надзора судебных актов согласно КоАП РФ (см. для сравнения упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Кашлан против Российской Федерации").
79. Учитывая, что надзорное производство было возбуждено в течение периода, соответствующего трехмесячному сроку, предусмотренному АПК РФ, что это производство находилось в одной и той же цепочке внутригосударственных средств правовой защиты и что в его рамках в принципе мог быть рассмотрен по существу соответствующий конвенционный вопрос и предоставлено адекватное возмещение, Европейский Суд признает, что организация-заявительница могла разумно рассчитывать в 2008 году на эффективность этого средства правовой защиты до подачи жалобы в Европейский Суд и была обязана использовать это средство правовой защиты до подачи жалобы в Европейский Суд.
80. Таким образом, Европейский Суд принимает во внимание надзорное постановление, принятое областным судом 29 января 2008 г., для цели применения правила шестимесячного срока, и заключает, что организация-заявительница выполнила это правило.
81. Следовательно, отсутствует необходимость в дальнейшем рассмотрении роли второго этапа надзорного производства или определения Конституционного Суда Российской Федерации для этих целей.
82. Европейский Суд полагает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Соответственно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.
B. Существо жалобы
1. Доводы сторон
(a) Власти Российской Федерации
83. Власти Российской Федерации утверждали, что и статья 10 Конвенции (которая ссылается на "обязанности и ответственность", а также на формальности, условия и санкции), и законодательство страны позволяли государству осуществлять регулирование, что касается процедуры и условий распространения информационного потока. В то время как статья 10 Конвенции включала свободу распространять информацию, законодательство Российской Федерации предусматривало конституционную "свободу средств массовой информации" наряду со свободой слова и мысли. Конституционный Суд Российской Федерации также признавал более высокую степень ответственности, что касается осуществления свободы средствами массовой информации в профессиональном измерении.
84. В контексте избирательных кампаний законодательство проводило Российской Федерации разграничение между предоставлением информации общественности (избирателям) и "агитацией". В то время как федеральное законодательство признавало право проведения "агитации" за гражданами и неправительственными организациями, средства массовой информации выполняли функцию информирования без участия в "агитации", на которую не распространялось требование объективности. Разграничение между "агитацией" и информированием избирателей служило цели обеспечения свободного волеизъявления избирателей и прозрачности выборов.
85. "Агитация" была прямо определена как деятельность (i) самого кандидата или избирательного объединения, проводимая ими самостоятельно или через иных лиц, (ii) имеющая целью побудить или побуждающая избирателей к голосованию за или против кандидата или списка кандидатов, (iii) в ходе избирательной кампании или, если речь идет об агитации на каналах организаций телерадиовещания и в периодических печатных изданиях, в период, который начинается за 28 дней до дня голосования. Применимое законодательство перечисляло конкретные виды ситуаций, приравнивающихся к "агитации", включая призывы голосовать за или против кандидата. В задачи судов входило установление того, имелась ли прямая и непосредственная цель "агитации", а не просто цель информирования.
86. "Агитация" признавалась незаконной, если она проводилась средствами массовой информации. Отсутствовала необходимость устанавливать, действительно ли такая деятельность побудила или могла побудить избирателей голосовать тем или иным образом. Власти Российской Федерации утверждали, по существу, что норма, которая была применена к организации-заявительнице, касалась политической рекламы. Следовательно, власти страны имели широкие пределы усмотрения, как в случае с регулированием коммерческой рекламы.
87. В течение соответствующего периода организация-заявительница опубликовала две статьи, способствующие созданию негативного образа одного из кандидатов на выборах в Государственную Думу Российской Федерации. По утверждению властей Российской Федерации, наличие цели "агитации" у спорных и иных публикаций доказывалась следующим: основная идея, состоящая в представлении последствий того, что данное лицо "держит бразды правления", спектр последовательных негативных оценок деятельности одного из кандидатов на протяжении периода времени, региональное отделение Коммунистической партии было одним из двух учредителей газеты, организация-заявительница сообщила избирательной комиссии о своем намерении принимать заявки на платные публикации и в соответствии с законом опубликовала ставки для оплаты публикаций от имени политических партий; она подписала договор с Коммунистической партией для этой цели, и некоторые из публикаций в газете организации-заявительницы в ходе избирательной кампании действительно упоминали финансирование со стороны партии (см. § 7 настоящего Постановления). По мнению властей Российской Федерации, вышеизложенное убедительно подтверждало намерение организации-заявительницы осуществлять "агитацию" в ходе избирательной кампании. Спорные публикации также отвечали критериям отнесения к "агитации", установленным в 1999 году Союзом журналистов России для выявления целей "агитации" в деятельности средств массовой информации: выпуск в эфир компрометирующей информации без принятия должных мер к ее проверке с обращением к объекту критики, отождествление мнений с установленными фактами, несоблюдение международной Декларации принципов поведения журналистов, обязывающих оперировать только фактами, которые установлены журналистом лично, использовать только достойные методы получения информации и делать все возможное для исправления любой опубликованной информации в случае, если установлено, что она наносит урон искажением истины.
88. Суды провели тщательную оценку соответствующих фактических и правовых аспектов дела, основываясь, в частности, на заключении Рабочей группы по информационным спорам и иным вопросам информационного обеспечения выборов при избирательной комиссии от 17 ноября 2007 г. (см. § 11 настоящего Постановления). На организацию-заявительницу был наложен минимальный предусмотренный законом штраф, который был гораздо менее суровым, чем уголовное наказание, такое как лишение свободы.
89. Административная ответственность преследовала цель защиты репутации и прав иных лиц, поскольку "агитационная" деятельность без указания на характер публикации или ее финансирование могла ввести избирателей в заблуждение. Применимая нормативно-правовая база имела целью предотвращение использования печатных или вещательных средств массовой информации для агитации против кандидатов. Такие практики нарушили бы как права иных кандидатов, соблюдавших правила относительно расходования средств, так и права избирателей.
(b) Организация-заявительница
90. Организация-заявительница считала, что неопределенность разграничения между допустимым информированием избирателей и "агитацией" допускала избирательное применение законодательных норм для подстегивания оппозиции, в частности, при помощи административной ответственности за несоблюдение специальных норм, касающихся "агитации". Спорные публикации содержали критические оценки деятельности С. в качестве губернатора области, в том числе, в ходе избирательной кампании в 2007 году. В ходе этой кампании он не уходил в отпуск с должности губернатора, возглавляя список кандидатов своей политической партии. Таким образом, отсутствовали основания для избирательного объединения или партии оплачивать данные публикации.
(c) Объяснения третьих сторон
91. Совместные объяснения организации "Медиа лигал дефенс инишиатив" (Media Legal Defence Initiative) (г. Лондон, Соединенное Королевство) и Центра защиты прав СМИ (г. Воронеж, Российская Федерация) могут быть изложены следующим образом. На средства массовой информации в Соединенном Королевстве, Франции и Германии распространяются общеприменимые законы, включая периоды выборов.
92. Государственное регулирование печатных средств массовой информации в Соединенном Королевстве по существу сводится к законам, ограничивающим контент (диффамация, личная жизнь и оскорбление суда), в то время как саморегулирование осуществляется через Комиссию по жалобам на прессу. Печатные средства массовой информации не обязаны быть нейтральными или объективными при предоставлении информации, имея право выражать политические предпочтения и критиковать политический курс. Государственное регулирование вещательных средств массовой информации осуществляется с помощью законодательных актов, включая определенные избирательные законы.
93. В то время как вещательные средства массовой информации, как правило, обязаны быть объективными при предоставлении информации в период выборов, на печатные средства массовой информации не распространяется такое требование, и они вправе выражать политические предпочтения.
2. Мнение Европейского Суда
(a) Наличие вмешательства и его пределы
94. Европейский Суд отмечает, что организация-заявительница была оштрафована за совершение административного правонарушения, которое определялось как нарушение "порядка" работы средств массовой информации в один из периодов избирательной кампании, а именно в течение месяца, предшествующего дню выборов (см. § 38 настоящего Постановления). Это нарушение касалось неуказания наименования или имени политической партии или кандидата в депутаты Государственной Думы, заказавшего две публикации в газете на платной или безвозмездной основе. Это требование распространялось на редакцию газеты (организацию-заявительницу), поскольку спорные публикации содержали "агитационные материалы". Публикации были квалифицированы как "агитация", поскольку было признано, что они преимущественно содержали информацию об одном кандидате в совокупности с негативными комментариями.
95. Следовательно, "вмешательство" в настоящем деле было обусловлено квалификацией материалов, опубликованных организацией-заявительницей, в качестве "агитационных материалов", это было основным элементом, обусловившим наложение штрафа. Таким образом, настоящее дело касается разграничения в законодательстве страны между "информированием" и "агитацией", поскольку это разграничение затрагивает деятельность печатных средств массовой информации, подобных организации-заявительнице, в течение "агитационного" периода выборов, и законодательного требования, согласно которому редакция обязана указывать заказчика публикации под угрозой административной ответственности в случае несоблюдения этого требования.
96. Не оспаривается, что свобода выражения мнения организации-заявительницы, гарантированная статьей 10 Конвенции, была умалена решениями судов страны о наложении штрафа на организацию-заявительницу. Со своей стороны, Европейский Суд полагает, что имело место "вмешательство". Действительно, хотя организация-заявительница не являлась автором спорных статей, она участвовала в их сообщении общественности путем их публикации и распространения. Европейский Суд напоминает в этом отношении, что издатели, независимо от того, ассоциируют ли они себя с содержанием публикаций, играют важную роль в осуществлении свободы выражения мнения, предоставляя авторам канал коммуникации (см. Постановление Европейского Суда по делу "Издательство "Эдисьон Плон" против Франции" (Editions Plon v. France), жалоба N 58148/00, § 22, ECHR 2004-IV, и Постановление Европейского Суда по делу "Андрушко против Российской Федерации" (Andrushko v. Russia) от 14 октября 2010 г., жалоба N 4260/04, § 42 < 1 > ). Учитывая пределы "вмешательства" и представленные ему доводы, Европейский Суд полагает, что настоящее дело касается осуществления организацией-заявительницей права на свободу распространять информацию и идеи.
< 1 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 8 (примеч. редактора).
97. Задачей Европейского Суда в настоящем деле является оценка того, было ли определенное таким образом вмешательство совместимо с Конвенцией. Вмешательство нарушает статью 10 Конвенции, кроме случаев, когда оно было "предусмотрено законом", преследовало одну или более законных целей, предусмотренных пунктом 2 статьи 10 Конвенции, и было "необходимым в демократическом обществе".
(b) Законность
98. Европейский Суд напоминает, что выражение "предусмотрено законом" в пункте 2 статьи 10 Конвенции требует, чтобы спорная мера имела некую правовую основу во внутригосударственном законодательстве, а также касается качества рассматриваемого закона, который должен быть доступен заинтересованному лицу и предсказуем в части последствий его применения (см., в частности, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ротару против Румынии" (Rotaru v. Romania), жалоба N 28341/95, § 52, ECHR 2000-V, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маэстри против Италии" (Maestri v. Italy), жалоба N 39748/98, § 30, ECHR 2004-I). Степень точности, требуемая от внутригосударственного законодательства, которое не может предусматривать каждую возможность, зависит в значительной степени от содержания рассматриваемого закона, области его применения, количества и статуса лиц, которым он адресован (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания "Чентро Эуропа 7 С.р.л." и Ди Стефано против Италии" (Centro Europa 7 S.r.l. and Di Stefano v. Italy), жалоба N 38433/09, § 142, ECHR 2012). Привлечение организации-заявительницы к ответственности было основано на статье 5.5 КоАП РФ во взаимосвязи со статьями 45 и 52 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" 2002 года и статьей 55 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" 2005 года. Организация-заявительница упоминала о неоднозначности понятия "агитация" с точки зрения разграничения с понятием "информирование избирателей". Европейский Суд не считает нужным в настоящем деле занимать какую-либо позицию по вопросу законности, учитывая его заключение по вопросу пропорциональности, приведенное ниже (см. § 134 настоящего Постановления). В любом случае он затронет соответствующие вопросы ниже в контексте анализа пропорциональности, в частности, что касается квалификации спорных публикаций как "агитационных материалов" и связанного разбирательства по делу об административном правонарушении в отношении организации-заявительницы.
(c) Законная цель (цели)
99. Далее Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, преследовало ли оспариваемое "вмешательство" законную цель. Представляется, что стороны не оспаривали, что "вмешательство" в право организации-заявительницы на свободу выражения мнения было направлено на достижение законной цели защиты "прав иных лиц". Власти Российской Федерации настаивали на том, что "иными лицами" выступали другие кандидаты, которые соблюдали правила, и избиратели, которые могли быть введены в заблуждение в случае, если не было ясно, кто финансировал агитационную деятельность (см. § 89 настоящего Постановления).
100. На внутригосударственном уровне не было установлено, что "негативные комментарии" в спорных публикациях представляли собой умаление достоинства, доброго имени или репутации Строева, которые в обычной ситуации подлежали бы защите в рамках иска о защите чести, достоинства и деловой репутации. Далее, власти Российской Федерации не утверждали, что вмешательство преследовало цель защиты репутации Строева, и решения судов страны не содержали конкретной оценки таких комментариев. Соответственно, поскольку цель вмешательства в настоящем деле заключалась не в защите репутации Строева, обстоятельства дела не требовали сопоставления прав и свобод, предусмотренных статьями 8 и 10 Конвенции.
101. В то же время следует отметить, что требование указывать источник финансирования опубликованного "агитационного материала" являлось частью системы сдержек и противовесов, образующих законодательство Российской Федерации об избирательных процедурах, включая нормы, касающиеся средств массовой информации в период выборов.
102. Настоящее дело вытекает из вмешательства в свободу выражения мнения, которая охраняется на основании статьи 10 Конвенции, а не из жалобы, предъявленной на основании статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции. С этой точки зрения, поскольку обстоятельства дела касаются парламентских выборов, в результате чего дело затрагивает "выбор органов законодательной власти", целесообразно рассмотреть право организации-заявительницы на свободу выражения мнения на основании статьи 10 Конвенции в свете статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции, которая гласит следующее:
"Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются проводить с разумной периодичностью свободные выборы путем тайного голосования в таких условиях, которые обеспечивали бы свободное волеизъявление народа при выборе органов законодательной власти".
103. В предыдущих делах Европейский Суд заключал, что при сопоставлении может приниматься во внимание под рубрикой "права иных лиц", всеобщий интерес, например, касающийся отсутствия искажения избирательного процесса, включая добросовестное соперничество между кандидатами (см. также Постановление Европейского Суда по делу "Эрдоган Гекче против Турции" ( 
v. Turkey) от 14 октября 2014 г., жалоба N 31736/04, § 40, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Международная организация защитников животных против Соединенного Королевства" (Animal Defenders International v. United Kingdom) (жалоба N 48876/08, §§ 78, 99 и 112, ECHR 2013 (извлечения)). Определенные формальности, ограничения или санкции могут правомерно требоваться в период выборов, в том числе, для обеспечения единых "правил игры", например, путем регулирования и контроля расходов на проведение избирательной кампании. Это может иметь значение, если определенные кандидаты или партии вследствие их относительной финансовой состоятельности могут получить несправедливое преимущество над обладающими меньшими ресурсами, имея возможность тратить больше, например, на политическую рекламу (см. Постановление Европейского Суда по делу "Компании "ТВ вест АС" и "Ругаланн пенсьонистпарти" против Норвегии" (TV Vest AS and Rogaland Pensjonistparti v. Norway), жалоба N 21132/05, § 72, ECHR 2008 (извлечения), и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных (ФгТ) против Швейцарии" (VgT Verein gegen Tierfabriken v. Switzerland), жалоба N 24699/94, § 75, ECHR 2001-VI).
104. Из Определений Конституционного Суда от 30 октября 2003 г. и 16 июня 2006 г. (см. §§ 44 и 51 настоящего Постановления) следует, что соответствующие положения Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" 2002 года были направлены на обеспечение прозрачности выборов, включая финансирование в рамках кампании, а также на реализацию права избирателей на беспристрастную, правдивую и взвешенную информацию в средствах массовой информации и формирование информированного выбора при голосовании. Европейский Суд примет это к сведению в качестве законной цели.
105. Европейский Суд далее рассмотрит вопрос о том, были ли рассматриваемые ограничения "необходимыми" для достижения этой цели.
(d) Необходимость в демократическом обществе
(i) Общие принципы
106. Общие принципы, касающиеся вопроса о том, было ли вмешательство в свободу выражения мнения "необходимо в демократическом обществе", прочно установлены в прецедентной практике Европейского Суда и обобщены следующим образом (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Международная организация защитников животных против Соединенного Королевства", § 100, с дополнительными отсылками):
"...(i) Свобода выражения мнения составляет одну из существенных основ демократического общества и является одним из основных условий прогресса общества и самовыражения каждого из членов общества. Согласно пункту 2 статьи 10 Конвенции указанное положение применимо не только к "информации" или "идеям", которые принимаются благосклонно или считаются неоскорбительными или не вызывают какой-либо реакции, но также к тем, которые оскорбляют, шокируют или вызывают беспокойство. Таковы требования плюрализма, терпимости или широты мировоззрения, без которых нет "демократического общества". Как указано в статье 10 Конвенции, эта свобода подвержена ограничениям, которые... однако, должны толковаться ограничительно, а необходимость любого ограничения должна быть убедительно установлена...
(ii) Прилагательное "необходимый" в контексте пункта 2 статьи 10 Конвенции подразумевает наличие "насущной социальной необходимости". Договаривающиеся Стороны обладают широкой свободой усмотрения при оценке того, существует ли такая необходимость, но эта свобода сопровождается европейским надзором, который включает в себя как законодательство, так и решения, применяющие его, даже вынесенные независимым судом. В связи с этим Европейский Суд имеет право выносить окончательное постановление по вопросу о том, совместимо ли "ограничение" со свободой выражения мнения, гарантированной статьей 10 Конвенции.
(iii) Задачей Европейского Суда при осуществлении судебных функций не является подмена собой компетентных внутригосударственных органов власти, а, скорее, пересмотр в свете статьи 10 Конвенции решений, вынесенных указанными органами в рамках предоставленной им свободы усмотрения. Это не означает, что надзор ограничен уточнением того, осуществило ли государство-ответчик свою свободу усмотрения разумно, тщательно и добросовестно. Европейский Суд должен рассмотреть обжалуемое вмешательство в свете дела в целом и определить, было ли оно "пропорционально поставленной законной цели" и были ли причины, приведенные внутригосударственными властями в оправдание вмешательства, "относящимися к делу и достаточными"... Поступая подобным образом, Европейский Суд должен убедиться, что внутригосударственные власти применили стандарты, соответствующие принципам, содержащимся в статье 10 Конвенции, и, более того, что они ссылались на допустимую оценку соответствующих фактов...".
107. Пределы свободы усмотрения, которая должна быть предоставлена внутригосударственным властям, зависят от ряда факторов, таких как тип рассматриваемого выражения мнения. Пункт 2 статьи 10 Конвенции предоставляет мало возможности для ограничения дебатов по вопросам, представляющим всеобщий интерес (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Международная организация защитников животных против Соединенного Королевства", § 102). Свобода усмотрения также сужается сильным интересом демократического общества в том, чтобы пресса осуществляла свою жизненно важную роль общественного контролера: свобода прессы и других новостных средств массовой информации предоставляет для граждан один из самых совершенных способов открывать для себя и формировать мнение о взглядах и позиции политических лидеров. Пресса обязана распространять информацию и идеи по темам, представляющим всеобщий интерес, а общественность имеет право получать их (там же).
108. Пресса исполняет важнейшую функцию в демократическом обществе. Хотя пресса не должна выходить за определенные пределы, в том числе в отношении репутации и прав иных лиц и необходимости предотвращения раскрытия конфиденциальной информации, тем не менее ее обязанностью является распространение - способом, совместимым с ее обязанностями и ответственностью, - информации и идей по всем вопросам всеобщего интереса (см. Постановление Европейского Суда по делу "Йрсильд против Дании" (Jersild v. Denmark) от 23 сентября 1994 г., § 31, Series A, N 298, Постановление Европейского Суда по делу "Де Хаэс и Гийселс против Бельгии" (De Haes and Gijsels v. Belgium) от 24 февраля 1997 г., § 37, Reports 1997-I < 1 > , и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бладет Тромсе и Стенсос против Норвегии" (Bladet 
and Stensaas v. Norway), жалоба N 21980/93, § 58, ECHR 1999-II).
< 1 > См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2016. N 4 (примеч. редактора).
109. Журналистская свобода распространяется на возможное использование в определенной степени преувеличений или даже провокаций (см. Постановление Европейского Суда по делу "Прагер и Обершлик против Австрии" (Prager and Oberschlick v. Austria) от 26 апреля 1995 г., § 38, Series A, N 313 < 2 > , и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бладет Тромсе и Стенсос против Норвегии", § 59). Поскольку осуществлению свободы выражения мнения присущи "обязанности и ответственность", гарантии, предоставленные статьей 10 Конвенции журналистам в отношении освещения вопросов всеобщего интереса, применяются при условии, что они действуют добросовестно, предоставляя точную и надежную информацию в соответствии с журналистской этикой (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бладет Тромсе и Стенсос против Норвегии", § 65, и Постановление Европейского Суда по делу "Алития паблишинг кампани Лтд" и Константинидес против Кипра" (Alithia Publishing Company Ltd and Constantinides v. Cyprus) от 22 мая 2008 г., жалоба N 17550/03, § 65). Методы объективной и уравновешенной подачи материала могут значительно отличаться, в зависимости, в частности, от рассматриваемого средства массовой информации. Вместе с тем ни Европейский Суд, ни внутригосударственные суды не должны подменять своим мнением позицию прессы по вопросу о том, какой метод подачи материала должен использоваться журналистами (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Йрсильд против Дании", § 31). При рассмотрении вопроса об "обязанностях и ответственности" журналиста важным фактором является потенциальное воздействие соответствующего средства массовой информации, при этом аудиовизуальные средства массовой информации часто оказывают более непосредственный и мощный эффект, чем печатные средства массовой информации (см. Решение Комиссии по правам человека по делу "Перселл и другие против Ирландии" (Purcell and Others v. Ireland) от 16 апреля 1991 г., жалоба N 15404/89, Decisions and Reports 70). Например, Европейский Суд отметил различия между оператором портала и традиционным издателем и определенное развитие в пользу разграничения между правовыми принципами, регулирующими деятельность традиционных печатных и аудиовизуальных средств массовой информации, с одной стороны, и деятельность интернет-СМИ, с другой стороны (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания Delfi AS против Эстонии" (Delfi AS v. Estonia), жалоба N 64569/09 < 1 > , § 113, ECHR 2015).
< 2 > См.: там же (примеч. редактора).
< 1 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 11 (примеч. редактора).
110. Европейский Суд также напоминает, что права, гарантированные в соответствии со статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции, являются ключевыми для установления и поддержания основ эффективной и подлинной демократии, подчиненной принципу верховенства права (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Херст против Соединенного Королевства (N 2)" (Hirst v. United Kingdom) (N 2), жалоба N 74025/01, § 58, ECHR 2005-IX). Свободные выборы и свобода выражения мнения, особенно свобода политических дебатов, совместно представляют собой краеугольный камень любой демократической системы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мэтью-Моэн и Клерфайт против Бельгии" (Mathieu-Mohin and Clerfayt v. Belgium) от 2 марта 1987 г., § 47, Series A, N 113, и Постановление Европейского Суда по делу "Лингенс против Австрии" (Lingens v. Austria) от 8 июля 1986 г., Series A, N 103, §§ 41 - 42). Два права являются взаимосвязанными и действуют к взаимному укреплению: свобода выражения мнения является одним из "условий", необходимых для "обеспечения свободного волеизъявления народа при выборе органов законодательной власти" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мэтью-Моэн и Клерфайт против Бельгии", § 54). По этой причине особенно важно, чтобы в период, предшествующий выборам, мнения и информация всех видов могли свободно распространяться. В контексте предвыборных дебатов особое значение приобретает беспрепятственное осуществление кандидатами свободы слова (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кудешкина против Российской Федерации" (Kudeshkina v. Russia) от 26 февраля 2009 г., жалоба N 29492/05 < 2 > , § 87).
< 2 > См.: Российская хроника Европейского Суда. 2010. N 4 (примеч. редактора).
111. При определенных обстоятельствах может возникать конфликт между правами на основании статьи 10 Конвенции и статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции, и может быть признано необходимым в период, предшествующий выборам, или в их процессе установить определенные ограничения такого типа, который обычно не был бы приемлемым, на свободу выражения мнения, чтобы обеспечить "свободное волеизъявление народа при выборе органов законодательной власти". В упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Мэтью-Моэн и Клерфайт против Бельгии", §§ 52 и 54, Европейский Суд признал, что государства-участники пользуются широкой свободой усмотрения, что касается их избирательных систем. Ссылаясь на эту позицию, в упоминавшемся выше деле Боуман (§ 43) Европейский Суд заключил, что при установлении равновесия между правами, предусмотренными статьей 10 Конвенции и статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции, государства-участники пользуются такой свободой усмотрения, которая обычно им присуща в отношении их избирательных систем. Позднее, в деле, касающемся рекламы политического характера, Европейский Суд постановил, что политический характер рекламных публикаций, которые были запрещены, требовал строгого контроля и соответствующим образом определял свободу усмотрения на уровне государства, что касается необходимости ограничений. Европейский Суд не установил в этом деле необходимость придавать большое значение различным обоснованиям, позволяющим государствам располагать широкой свободой усмотрения со ссылкой на статью 3 Протокола N 1 к Конвенции. В противном случае применение этого положения было бы оставлено на усмотрение государств-участников в такой степени, что это могло бы привести к результатам, несовместимым с привилегированной позицией свободы слова в политической сфере в соответствии со статьей 10 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Компании "ТВ вест АС" и "Ругаланн пенсьонистпарти" против Норвегии", §§ 64 и 66).
112. Наконец, Европейский Суд напоминает, что в его задачи не входит выражение мнения о пригодности методов, избранных законодателем государства-ответчика для регулирования данной сферы. Его задача сводится к определению того, совместимы ли с Конвенцией избранные методы и последствия, вызванные ими (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Горжелик и другие против Польши" (Gorzelik and Others v. Poland), жалоба N 44158/98, § 67, ECHR 2004-I).
113. Большая Палата Европейского Суда также пришла к следующим выводам по делу Международной организации защитников животных (Animal Defenders International) [внутренние ссылки опущены], которые имеют отношение к настоящему делу:
"106. ...Следует напомнить, что государство в соответствии с Конвенцией может принимать общие меры, применимые к заранее определенным ситуациям без учета индивидуальных фактов каждого дела, даже если это может привести к индивидуальным сложным случаям...
108. Из этой прецедентной практики следует, что для определения пропорциональности общей меры Европейский Суд должен в первую очередь оценить законодательные решения, лежащие в ее основе... Качество парламентской и судебной проверки необходимости меры имеет особое значение в этом отношении, включая реализацию соответствующей свободы усмотрения... Также следует принять во внимание угрозу злоупотреблений, если общая мера будет смягчена, причем эту угрозу должно в первую очередь оценивать государство... Было установлено, что общая мера является более оправданным средством достижения законной цели, чем положение, позволяющее проводить индивидуальное рассмотрение каждого случая, когда последнее приведет к возникновению риска значительной неопределенности, а также дискриминации и произвола... Применение общей меры к фактам дела остается, однако, иллюстрацией ее воздействия на практике и поэтому имеет значение для ее пропорциональности...
109. Отсюда следует, что чем более убедительным является общее обоснование общей меры, тем меньшее значение Европейский Суд будет придавать ее воздействию в конкретном деле...
110. Главным вопросом в отношении таких мер является не вопрос о том... следует ли принять менее ограничительные правила, или, наоборот, может ли государство доказать, что без запрета законная цель не будет достигнута. Скорее, основной вопрос заключается в том, действовал ли законодатель, санкционируя общую меру и устанавливая равновесие затронутых интересов, в предоставленных ему пределах усмотрения...
111. ...В то время как угроза плюралистическим публичным дебатам, выборам и демократическому процессу, очевидно, будет являться более острой в период выборов, Постановление по делу Боуман не предполагает, что эта угроза ограничивается данными периодами, поскольку демократический процесс является длящимся и должен постоянно подпитываться свободными и плюралистическими публичными дебатами...
Соответственно, уместно напомнить, что в Европе имеются значительные исторические, культурные и политические различия, в связи с чем каждое государство должно формировать собственное демократическое видение... По причине их прямого и постоянного контакта с наиболее важными силами их стран, их обществами и потребностями законодательные и судебные органы находятся в наилучшем положении для оценки конкретных сложностей в обеспечении демократического порядка в их государстве... Государство должно, таким образом, располагать определенной свободой усмотрения, что касается специфической для страны и комплексной оценки, которая имеет центральное значение для рассматриваемых законодательных решений...".
(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле
(альфа) Свобода усмотрения
114. Определив пределы рассмотрения дела (§§ 94 - 96 настоящего Постановления) и учитывая законную цель, которая преследовалась (§ 104 настоящего Постановления), Европейский Суд обратится теперь к вопросу свободы усмотрения, которую сохраняло государство-ответчик при установлении спорных норм и осуществлении вмешательства в свободу организации-заявительницы, защищаемую пунктом 1 статьи 10 Конвенции.
115. Европейский Суд принял к сведению довод властей Российской Федерации о более широкой свободе усмотрения, сохраняемой государствами при осуществлении регулирования выборов и при вмешательстве в права, предусмотренные статьей 3 Протокола N 1 к Конвенции, в связи с коммерческими вопросами или политической рекламой (см. § 86 настоящего Постановления). Однако настоящее дело касается "вмешательства" в значении пункта 2 статьи 10 Конвенции, возникающего в сфере политического выражения мнения в период выборов. Публикации были связаны с осуществлением организацией-заявительницей ее свободы распространять информацию и идеи, и содержание публикаций являлось частью обычного журналистского освещения публичных дебатов в печатном средстве массовой информации, принимая во внимание выводы Европейского Суда в нижеследующих параграфах. Таким образом, не является уместной ссылка на прецедентную практику Европейского Суда относительной политической рекламы на телевидении или иным способом (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Компании "ТВ вест АС" и "Ругаланн пенсьонистпарти" против Норвегии", §§ 64 и 67) или прецедентную практику, касающуюся публикаций в коммерческом контексте товарного маркетинга, области, в которой государства традиционно пользуются более широкой свободой усмотрения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Венская врачебная палата и Дорнер против Австрии" ( 
Wien and Dorner v. Austria) от 16 февраля 2016 г., жалоба N 8895/10, §§ 65 - 66).
116. Следовательно, существовала небольшая возможность для введения ограничений, особенно по причине сильного интереса демократического общества в осуществлении прессой ее жизненно важной роли общественного контролера (см. дела, процитированные в §§ 107 - 108 настоящего Постановления).
(бета) Действовали ли власти государства-ответчика в пределах своей свободы усмотрения и в соответствии с принципом пропорциональности
117. Основным доводом властей Российской Федерации было то, что нормативно-правовая база была соответствующей, поскольку в период избирательной кампании печатные средства массовой информации обязаны демонстрировать определенную степень нейтральности и объективности при освещении выборов. Организация-заявительница утверждала в ответ, что правила "агитации" налагали чрезмерное ограничение на публичные дебаты в печатных средствах массовой информации в период выборов.
118. Европейский Суд принимает к сведению решение российского законодателя воспрепятствовать участию средств массовой информации в самостоятельной "предвыборной агитации", то есть совершению ими действий, призванных побудить избирателей голосовать за или против кандидата или политической партии. Законодательство распространяется на статьи, такие как в настоящем деле, которые преимущественно касаются одного лица и содержат комментарии. Также отмечено, что законодатель Российской Федерации принял нормативно-правовую базу, направленную на определение пределов работы средств массовой информации в период выборов и установление наказаний за связанные нарушения.
119. На данном этапе Европейский Суд находит необходимым рассмотреть объяснение, данное властями Российской Федерации Европейскому Суду, которое может быть понято как предположение о том, что организация-заявительница являлась аффилированным партийным средством массовой информации, публиковавшим периодическое издание, позиция которого была неизменно критической по отношению к партии "Единая Россия", и что спорные статьи были "агитационными материалами", заказанными оппонентами Строева, то есть Коммунистической партией или ее региональным отделением.
120. Хотя и принимая к сведению положения устава организации-заявительницы (см. § 6 настоящего Постановления), Европейский Суд не убежден, что этого достаточно, чтобы доказать, что редакционные решения фактически принимались Коммунистической партией или ее региональным отделением (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Салиев против Российской Федерации" (Saliyev v. Russia) от 21 октября 2010 г., жалоба N 35016/03, §§ 52 - 53 и 62 - 70 < 1 > ). Не было доказано, что спорные публикации являлись (платной) политической рекламой, а не "обычной" журналистской работой. Отсутствуют доказательства того, что какие-либо связанные доводы поднимались и рассматривались в разбирательстве на внутригосударственном уровне, в частности, при рассмотрении вопроса о наличии агитационной цели или иных существенных элементов состава правонарушения. Из имеющихся материалов следует, что организация-заявительница прямо указала на первой странице периодического издания на свою формальную связь с политической партией (Коммунистической партией), а также ясно заявила о своей готовности публиковать материалы, предоставленные любой политической партией, избирательным блоком или кандидатом на конкретных выборах. Хотя она действительно указала, что плата, которую она объявила, не будет "взиматься с учредителя газеты", в действительности такая плата взималась с Коммунистической партии. Ничто в разбирательстве на внутригосударственном уровне или в Европейском Суде не свидетельствует о том, что спорные статьи относились к тем, которые были упомянуты в договоре между организацией-заявительницей и Коммунистической партией.
< 1 > См.: Российская хроника Европейского Суда. 2011. N 4 (примеч. редактора).
121. Европейский Суд не находит причин считать, что кто-либо из кандидатов или политических партий являлся инициатором спорных статей (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Андрушко против Российской Федерации", § 45, где кандидат опубликовал листовку о другом кандидате). Таким образом, Европейский Суд заключает, что публикация спорных статей организацией-заявительницей представляла собой полноценное осуществление ее собственной свободы выражения мнения, выразившееся в решении о публикации статей и распространении информации среди читателей и потенциальных избирателей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Длуголенский против Польши" ( 
v. Poland) от 24 февраля 2009 г., жалоба N 23806/03, § 42).
122. Принимая во внимание подход, принятый в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Международная организация защитников животных против Соединенного Королевства", §§ 106 - 111, Европейский Суд рассмотрит вопрос о том, были ли совместимы с Конвенцией вышеописанная нормативно-правовая база и последствия, вызванные ею в настоящем деле (см. также упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Горжелик и другие против Польши", § 67).
123. Европейский Суд имел возможность ознакомиться с Постановлениями Конституционного Суда Российской Федерации от 30 октября 2003 г. и 16 июня 2006 г., его Определением от 25 декабря 2008 г., вынесенным по жалобе организации-заявительницы, и с рядом иных определений. Европейский Суд тщательно изучил мотивы, выдвинутые Конституционным Судом Российской Федерации для обоснования различия между "информированием" и "агитацией" и, самое важное, для ограничения деятельности средств массовой информации в период избирательной кампании.
124. Из Постановления Конституционного Суда от 16 июня 2006 г. (см. § 51 настоящего Постановления) следует, что нормативно-правовая база была призвана "учитывать исторические условия, складывающиеся на том или ином этапе развития страны", когда "необходимость обеспечения прозрачности финансирования выборов требовала повышенных гарантий", а "также с учетом реальных имеющихся возможностей контроля за финансированием выборов". Судья Кононов в своем особом мнении к постановлению от 30 октября 2003 г. предположил, что запрет средствам массовой информации осуществлять предвыборную агитацию мог быть направлен на борьбу с "черным пиаром" (см. § 48 настоящего Постановления).
125. Европейский Суд напоминает в этой связи, что по причине их прямого и постоянного контакта с наиболее важными силами их стран, их обществами и потребностями законодательные и судебные органы находятся в наилучшем положении для оценки конкретных сложностей в обеспечении демократического порядка в их государстве (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Международная организация защитников животных против Соединенного Королевства", § 111). Таким образом, государство должно располагать определенной свободой усмотрения, что касается специфической для страны и комплексной оценки, которая имеет центральное значение для рассматриваемых законодательных решений (там же). Однако ни сами вышеупомянутые постановления, ни власти Российской Федерации в настоящем деле не развили эти доводы, в частности, чтобы продемонстрировать, как рассматриваемые специальные правила относились и фактически учитывали условия, упомянутые в § 124 настоящего Постановления, в пропорциональной мере, будучи "необходимыми в демократическом обществе".
126. Европейский Суд не располагает информацией, касающейся качества парламентской проверки необходимости особых регулятивных мер, которая позволила бы Европейскому Суду оценить реализацию соответствующей свободы усмотрения.
127. Что касается практических последствий специальных правил, установленных в отношении свободы выражения мнения, как признал Конституционный Суд Российской Федерации, несмотря на их формальное разграничение, как агитация, так и информирование любого характера могут побудить избирателей сделать тот или иной выбор. Критерием, позволяющим различить предвыборную агитацию и информирование, может служить лишь наличие в агитационной деятельности специальной агитационной цели - склонить избирателей в определенную сторону, обеспечить поддержку или, напротив, противодействие конкретному кандидату (см. §§ 23 и 44 настоящего Постановления).
128. По мнению Европейского Суда, хотя может быть желательным в интересах обеспечения "свободного волеизъявления народа при выборе органов законодательной власти" или по иным законным и убедительным основаниям, чтобы публикации содержали описание нескольких кандидатов или партий или их программ, сложно, если не невозможно, решить, следовало ли воспринимать сведения относительно кандидата как простой "негативный комментарий", или же они имели "агитационную" цель. Нормативно-правовая база Российской Федерации ограничивала деятельность печатных средств массовой информации на основе критерия, который являлся неопределенным и наделял очень широкой свободой усмотрения публичные власти, которые были обязаны толковать и применять его.
129. Самое важное заключается в том, что не было убедительно доказано, и Европейский Суд не видит достаточных оснований, чтобы согласиться с доводом властей Российской Федерации о том, что на печатные средства массовой информации должны распространяться строгие требования беспристрастности, нейтральности и равного обращения в период выборов (см. выводы Венецианской комиссии и Комитета министров Совета Европы в §§ 52 - 54 настоящего Постановления).
130. По мнению Европейского Суда, в период выборов пресса содействует "свободному волеизъявлению народа при выборе органов законодательной власти". Присущая прессе роль "общественного контролера" не становится менее важной в период выборов (см. дела, процитированные в §§ 107 - 108 и 110 настоящего Постановления). Эта роль не сводится к использованию прессы как средства коммуникации, например, путем политической рекламы, но также включает независимое осуществление свободы прессы средствами массовой информации, такими как газеты, на основании свободного редакционного выбора, направленного на распространение информации и идей по вопросам всеобщего интереса. В частности, обсуждение кандидатов и их программ способствует праву общественности на получение информации и укрепляет способность избирателей сделать информированный выбор между кандидатами на должность (там же).
131. При этом деятельность печатных средств массовой информации как в период выборов, так и вне его по-прежнему подчиняется требованию действовать добросовестно в целях предоставления точной и достоверной информации в соответствии с журналистской этикой (см. дела, процитированные в § 109 настоящего Постановления), а также соображениям, касающимся определенных пределов, в частности, в отношении репутации и прав иных лиц и необходимости предупреждения раскрытия конфиденциальной информации. В этой связи оценка спорных публикаций должна, например, как в делах о диффамации, основываться на традиционных критериях в соответствии со статьей 10 Конвенции, включая разграничение, которое следует проводить между утверждениями о факте и оценочными суждениями (см. в качестве недавнего примера Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Морис против Франции" (Morice v. France) от 23 апреля 2015 г., жалоба N 29369/10 < 1 > , § 126).
< 1 > См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 10 (примеч. редактора).
132. Неблагоприятные публикации в преддверии выборов (за несколько недель до них, как в настоящем деле), действительно, могут навредить репутации лица. Однако это не было заявленной проблемой в соответствии со спорным законодательством (см. также § 104 настоящего Постановления, что касается преследуемой "законной цели"). Законодательство Российской Федерации концентрировалось не на ложности или действительности содержания публикации и не на ее диффамационном характере, а на наличии специальной преследуемой цели. Кроме того, вопросы любого причиненного репутации вреда могли быть урегулированы, возможно, до выборов, посредством иных подходящих процедур (см. также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чемодуров против Российской Федерации", § 20).
133. По мнению Европейского Суда, применимая нормативно-правовая база чрезмерно и в отсутствие убедительного обоснования сужала свободу выражения мнения прессы, ограничивая количество участников и умаляя свободу организации-заявительницы распространять информацию и идеи в период выборов, и не было доказано, что ею достигалась в пропорциональной мере цель проведения справедливых выборов.
(e) Заключение
134. Европейский Суд заключает, что, учитывая нормативно-правовую базу, свобода организации-заявительницы распространять информацию и идеи была ограничена. Распространяя нормы относительно "агитации" на высказывание комментариев и преследуя заявителя со ссылкой на эти нормы, власти государства-ответчика допустили вмешательство в редакционное решение организации-заявительницы о публикации текста, выражающего критическую позицию, и распространении информации и идей по вопросам всеобщего интереса. Не было выдвинуто достаточно убедительных причин для обоснования преследования и привлечения к ответственности организации-заявительницы за ее публикации в период выборов.
135. Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение требований статьи 10 Конвенции.
II. Применение статьи 41 Конвенции
136. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
A. Ущерб
137. Организация-заявительница требовала выплаты 10 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда.
138. Власти Российской Федерации оспорили это требование.
139. Европейский Суд полагает, что существует достаточная причинно-следственная связь между установленным нарушением и заявленным материальным ущербом вследствие штрафа, уплаченного организацией-заявительницей в сумме 35 000 рублей.
140. Что касается морального вреда, Европейский Суд напоминает, что в соответствии со статьей 41 Конвенции имеется возможность присуждения коммерческой компании денежной компенсации морального вреда (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания "Комингерсол С.А." против Португалии" (Comingersoll S.A. v. Portugal), жалоба N 35382/97, § 35, ECHR 2000-IV). Моральный вред, причиненный компаниям, может включать основания жалоб, которые в общей или меньшей степени являются "объективными" или "субъективными". В частности, следует принимать во внимание репутацию компании, неопределенность при планировании решений, дестабилизацию управления компанией (в отношении которой отсутствует точный метод подсчета последствий) и, наконец, хотя и в меньшей степени, тревогу и неудобства, причиненные руководству (см. там же, а также упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Компания "Чентро Эуропа 7 С.р.л." и Ди Стефано против Италии", §§ 221 - 22).
141. Учитывая характер установленного нарушения, Европейский Суд присуждает организации-заявительнице совокупную сумму в размере 5 500 евро в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.
B. Судебные расходы и издержки
142. Организация-заявительница не предъявляла требований по данному основанию.
143. Соответственно, Европейский Суд не находит необходимым присуждать ей какие-либо суммы.
C. Процентная ставка при просрочке платежей
144. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.
НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО СУД:
1) объявил единогласно жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;
2) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что имело место нарушение статьи 10 Конвенции;
3) постановил шестью голосами "за" при одном - "против", что:
(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить организации-заявительнице 5 500 евро (пять тысяч пятьсот евро) в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;
(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;
4) отклонил единогласно оставшуюся часть требований организации-заявителя о справедливой компенсации.
Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 21 февраля 2017 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.
Председатель
Палаты Суда
ЛУИС ЛОПЕС ГЕРРА
Секретарь
Секции Суда
СТИВЕН ФИЛЛИПС
В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к настоящему Постановлению прилагается особое мнение судьи Дмитрия Дедова.
НЕСОВПАДАЮЩЕЕ ОСОБОЕ МНЕНИЕ СУДЬИ ДМИТРИЯ ДЕДОВА
Я полностью согласен с анализом, который представлен в настоящем Постановлении и принят большинством судей, но, к сожалению, не могу найти причины голосовать за нарушение статьи 10 Конвенции в настоящем деле. В настоящем деле фактом является то, что спорные статьи распространили информацию, умаляющую личную репутацию, доброе имя и достоинство без надежной фактической основы. В контексте свободы выражения мнения, настоящее Постановление, таким образом, основано на разграничении между диффамацией и нарушением правил конкуренции между кандидатами в рамках избирательного процесса (см. § 132 настоящего Постановления). Напротив, я полагаю, что имеются ключевые элементы (уважение достоинства и этика ответственной журналистики), применимые к обеим ситуациям.
Согласно международным материалам, представленным в Постановлении, имеются общие принципы, регулирующие роль прессы в период выборов. Подтверждено, что открытое обсуждение идей имеет жизненно важное значение в демократической системе, свобода прессы имеет жизненно важное значение для выражения мнения о программах кандидатов и критики публичных властей (Венецианская комиссия, см. § 54 постановления). При освещении избирательных кампаний средства массовой информации обязаны соблюдать принципы справедливости, взвешенности и непредвзятости (Комитет министров, см. § 52 настоящего Постановления). Пресса обязана распространять информацию и идеи по вопросам всеобщего интереса (см. § 107 настоящего Постановления).
Действительно, большинство судей признали, что "при этом деятельность печатных средств массовой информации как в период выборов, так и вне его по-прежнему подчиняется требованию действовать добросовестно в целях предоставления точной и достоверной информации в соответствии с журналистской этикой" (см. § 131 настоящего Постановления). Это означает, что ответственная журналистика подлежит определенным ограничениям и самоограничениям (которые также применяются ко всем иным ветвям власти), и в период выборов средства массовой информации должны быть даже более осторожны по причине особой роли, которую они играют в обществе.
Законная цель очень важна, чтобы понять эту позицию. Избиратели рассчитывают получать беспристрастную и всестороннюю информацию, необходимую, чтобы принять решение в пользу политической партии или кандидата. Информация включает, в частности, программы, взгляды и действия политических партий и кандидатов, участвующих в выборах. Пресса не должна ограничиваться распространением такой информации в своих усилиях, направленных на то, чтобы организовать открытую дискуссию по общественным вопросам, имеющим жизненно важное значение для социального прогресса и дальнейшего развития общества.
Публичная дискуссия как часть процесса принятия решений является краеугольным камнем любого демократического общества. Публичная дискуссия позволяет обычным людям участвовать в политическом процессе. Это не является деструктивным для избирательного (направленного на формирование решений) процесса при условии, что обсуждение и анализ программ и взглядов ведет к лучшему пониманию политических мер, которые избиратели могут признать необходимыми и предпочтительными. Чтобы достичь этой законной цели, должно выражаться мотивированное мнение (негативное или позитивное). Если бы вмешательство в свободу выражения мнения было осуществлено в отношении честной и открытой дискуссии, как это описано выше, я бы проголосовал за нарушение статьи 10 Конвенции без колебаний и согласился бы при конкретных обстоятельствах, что российскому законодательству не хватает правовой определенности.
Однако пресса не должна ненадлежащим образом влиять на решение избирателей относительно того, кто является более надежным кандидатом. Общественность, а не журналист должна решать, кто достоин быть членом парламента или даже членом политической партии (как в настоящем деле). Наихудший сценарий имеет место, когда журналист выражает необоснованное оценочное суждение, которое умаляет достоинство кандидата, как это произошло в настоящем деле. Оскорбления личного характера, на мой взгляд, всегда неприемлемы, так как они подрывают справедливость избирательного процесса и ненадлежащим образом влияют на выбор между кандидатами. В результате подобных действий прессы уважение в отношении кандидатов как членов общества может замениться враждой, а системный анализ - высказываниями, мотивированными ненавистью. В конечном счете, это подрывает социальный прогресс.
Прецедентная практика Европейского Суда (процитированная в настоящем Постановлении) содержит очень хорошие примеры честной и открытой дискуссии по вопросу, представляющему всеобщий интерес (гуманизм), которые, к моему сожалению, не привлекли большого интереса. В деле Международной организации защитников животных организация-заявительница подняла вопрос о жестоком обращении с животными. Дело Боуман касалось взглядов кандидатов относительно абортов. В обоих делах общественность получила непредвзятую информацию, необходимую, чтобы осуществить свободный выбор при голосовании. Неожиданно Европейский Суд пришел к противоположным выводам в двух этих делах, и мнения судей Европейского Суда разделились.
Таким образом, прецедентная практика Европейского Суда пока не является устоявшейся. Очевидно, сложно установить равновесие между свободой выражения мнения и публичной функцией прессы. На мой взгляд, элемент, связанный с финансированием, не должен приниматься во внимание, если публикация содержит правдивую, добросовестную и объективную информацию по вопросу всеобщего интереса, который основан, например, на универсальных человеческих ценностях. К сожалению, в деле Международной организации защитников животных Европейский Суд пришел к противоположному выводу.
Настоящее дело является иным: спорные статьи посягали на личность кандидата, его доброе имя, репутацию и достоинство. Они не касались программы политической партии или личных взглядов кандидата по каким-либо вопросам, представляющим всеобщий интерес. Действительно, пресса имеет право критиковать власти, но и чиновники являются людьми, и во имя основополагающих прав и свобод их достоинство должно равным образом защищаться. Должен отметить, что личные нападки являются крайне болезненными, и достоинство любого лица должно уважаться в демократическом обществе. Таким образом, содержащееся в настоящем Постановлении предположение о том, что кандидат мог защитить свое доброе имя в суде, не является достаточным, чтобы регулировать свободу прессы в период выборов. Как это обычно происходит в случаях злоупотребления свободой прессы, спорные публикации не имели целью распространение "информации или идей", имеющих ценность для публичной дискуссии.
Наконец, обстоятельства настоящего дела не дают Европейскому Суду возможность проанализировать качество закона, включая ограничения, налагаемые на прессу в отношении предвыборной агитации. В основной аргументации (см. § 132 настоящего Постановления) большинство судей критикуют российское законодательство за то, что оно не преследует заявленную законную цель ("законодательство Российской Федерации концентрировалось не на ложности или действительности содержания публикации... а на наличии специальной преследуемой цели"). Хотя Европейский Суд сослался на толкование Конституционным Судом Российской Федерации законной цели (см. § 104 Постановления), Европейский Суд в действительности не принял его во внимание. Кроме того, Европейский Суд был обязан признать, что публикации не были справедливыми и объективными.
Во всяком случае решения властей страны были совместимы с общими требованиями справедливости и беспристрастности прессы. Избирательная комиссия подчеркнула, что спорные статьи не были призваны информировать избирателей об избирательной кампании, но были сосредоточены исключительно на создании негативного образа кандидата и политической партии, чтобы ненадлежащим образом побудить общественность голосовать против них (см. § 11 настоящего Постановления).